Сессия в условиях Талига (СИ)

- После леса святой Мартины, – помрачнел Удо, – я предпочитаю солнце.

- А я предпочитаю воевать с живыми, а не с мертвыми, – поделился с нами Дуглас .

- Тебе жаль узурпатора? – уточнил Рокслей.

- Я не одобряю месть тем, кто не может ответить. К тому же в старых могилах может гнездиться зараза.

В чем-то он прав? Может стоит поговорить потом с ними наедине? Да нет, зачем? Уже план по освобождению пленников Багерлее в действии, так что можно лишний раз не палиться. О, а вот и Валентин на сером мориске приближается.

- Добрый день, господа, – обратился к нам Придд, слезая с коня, – ужасная погода. Еще немного, и нас заметет.

О да… Все в одном сугробе окажемся, если так будет продолжаться.

- Валентин, Его Величество просил передать вам и Ричарду, что вы спускаетесь в склеп сразу же за рабочими. Как прямые потомки Алана Окделла и Эктора Придда, – сообщил Рокслей.

Но сам Альдо задерживался

- Открывайте храм, подождем Его Величество внутри, а то снег нас и вправду в Закат загонит, – велел Робер. Южанам тяжело на холоде, его трудно не понять.

Цивильный комендант ушел распоряжаться. Робер же подошел к нам и дотронулся до моей руки. Шмыгнув носом, я внимательно посмотрел на него.

- Герцог Окделл, уделите мне пару минут.

- Конечно, – я шмыгнул носом. – Вы получали известия о вашем посланнике?

- Нет, из Надора пока не приходили письма. Дикон… я был в Багерлее вместе с кардиналом Левием и видел Рокэ Алву. Он просил передать, что считает твое обучение законченным и освобождает тебя от клятвы.

Эх. Вот же напасть, а ведь время службы еще не прошло. Неужели он столь плохого обо мне мнения?

- Понятно… – я тяжело вздохнул и опустил голову. – Больше он ничего не просил передать?

- Ничего, – Робер был не менее грустен.

- Робер, а как там, в Багерлее? – неожиданно слетело с языка. Вряд ли кто-то из окружающих воспримет это всерьез. Обычный вопрос любопытного юнца.

- Башни, стены, коридоры. Немного похоже на Лаик. А что ты хочешь узнать?

- Как там Рокэ Алва? С ним хорошо обращаются?

- Ну… – Эпинэ замялся.

- Монсеньор, – Айнсмеллер влез в такую хорошую беседу, дабы известить, что открыл дверь, и Робер отвлекся на него.

Потом отвлекся на Валентина, не желающего, чтобы прах его предка Эктора переносили в Старый парк. Что же, в чем-то я его понимаю, но встревать, заступаясь за прах Алана Окделла, не должен, потому что из-за него здесь все и затеяно. Жаль, нельзя повыделываться, как Спрут.

- Я благодарен за почести, которые Талигойя готова воздать моему предку, но все Повелители Волн лежат в фамильной усыпальнице. Я не считаю верным тревожить прах маршала Эктора и разлучать его с родными. Также я против того, чтобы занимать чужой дом или чужую могилу, тем более если это могила врага.

Таким образом Валентин отказался идти с нами и остался мерзнуть. Эх, мне бы так! Но нет, пришлось переться в церковь вместе с Робером. Интересно, чем обосновано его упрямство? Потом надо будет обязательно узнать. Брр! Ну и стужа в храме. Очень холодно и нет света – почти нет. Витражи залеплены снегом, поэтому почти ничего не видно. А Айнсмеллеру все пофигу. Нет бы свечи принести… Ага, факелы! Рыжий огонь осветил белый мрамор и открылось поистине прекрасное зрелище. Два ряда белых колонн, разделенных серебристой решеткой. Храм делился на две части. Коленнопоклонные статуи, сплетенные растения. И… лилии в вазах. Блять. Я скоро начну ненавидеть эти цветы.

- Прошу простить мою задержку, – мои размышления были прерваны голосом Альдо, – пришли важные известия из Дриксен. Видимо, сегодня или завтра войска кесаря вступят в южную Марагону.

Раздались заинтересованные шепотки, ворчание, но Альдо быстро пресек это, подняв руку. Хоть что-то полезное сделал, а то мерзнуть тут я долго не собирался.

- Господа, нам предстоят не самые приятные полчаса, но это святилище, помнящее первых императоров Талигойи, должно быть очищено от скверны. Костям узурпатора и блудницы здесь не место. В день Весеннего Излома под этими сводами упокоится Алан Окделл. Алан Святой, эорий, отомстивший за своего владыку. Повелители Скал всегда были верны Раканам. Другие предавали, колебались, отступали, но верность Окделлов была надежна, как сами скалы. Ричард, герцог Окделл, подойди ко мне!

Ох. Ну подошел, и щито дальше? В талигойские рыцари меня произведешь? Но вслух я ничего не сказал, лишь подошел и молча кивнул. Надеюсь, взгляд у меня был достаточно благодарный. Теперь Алан обидится еще сильнее – за то, что позволил таскать с место на место его прах.

- Да свершится высшая справедливость. Мы не мстим, мы воздаем по заслугам. Да пребудет в смерти и посмертии с каждым то, что он заслужил. Так и будет!

- Так и будет, – я растянул рот в улыбке, хотя было совсем невесело.

Тем времени рабочие ломали решетку кувалдами. Варвары!.. Со злостью покосившись на них, я отвел было взгляд, но тут же снова обратил на них внимания. Один придурок шарахнул с размаху по стеклу и на него брызнули осколки. Завыв, придурок рухнул на пол, сбив мраморную вазу. В нос ударил запах гнилой воды и лилий. Опять! Я бросился к Роберу, но тот отстранил меня, видно и самому ему было плохо. Барона Кракла тоже задело осколком, а на меня брызнула кровь, когда уводили пострадавшего.

Но Альдо хоть бы что! Он велел продолжать и спокойно смотрел, как мордовороты-рабочие уничтожали изящную красоту, историческое достояние! И снова запах лилий, он и не прекращался. Мертветчина. Я сглотнул и молча ждал, пока варварство завершится. Мрамор стонал и в силах Повелителя Скал прекратить это безобразие, но нет, я не мог рисковать всем, что уже удалось сделать… Наконец открылся прямоугольный провал вниз. Под церковь вела белая лестница.

- Герцог Окделл, герцог Эпинэ, за мной, – распорядился Альдо.

С нами пошли еще четверо гимнетов в черном, а так же Удо, Карлион, и кто-то еще, особо любопытный. Скоро мы оказались в зале белого мрамора. Посреди – каменный колодец, а у стен – две гробницы. Молодая женщина подложила одну руку под голову и свесила другую, а в ее ногах сидел коротко стриженный человек в короне. Вторая гробница не отличалась особым изяществом.

- Какая егесь, – выдал родственник Мирабеллы, – отвгатительно...

- Это найери, дочери Волн и Полудня. Этим скульптурам не меньше тысячи лет, – откуда-то появился Придд и стал вместе со всем рассматривать стены.

- Я же говогил, что это егесь. Эспегатизм положил конец этой непгистойности, но бастагд впал в мегзость идолопоклонства...

- Айнсмеллер, здесь понадобятся рычаги, – обратился Альдо к коменданту.

- Ваше Величество, сейчас будут. За ними уже послано.

На мраморе гробницы первого Оллара было высечено одно-единственное слово: “Франциск”. И все. Даже странно для короля, хотя, это наверное, было указано в его завещании. Интересно, почему? Я опустил глаза, стараясь не смотреть, как ломают крышку. Гулкий стук об пол, каменная пыль. На полуистлевшем и ставшем бесцветном знамени лежали меч и шлем. Мы с Альдо одновременно шагнули вперед и увидели лишь кости. Еще золотая цепь, прочие остатки… И что-то под правой рукой. Оружие? Слишком маленькое. Но металл явно был.

- Интересно, – Альдо проследил за моим взглядом. – Любопытно, с чем узурпатор не мог расстаться даже после смерти?

Ыть! Я только хотел незаметно сцапать! Однако нет, пришлось сцапывать заметно – из-под носа Айнсмеллера. Но и то хлеб. Альдо остался доволен. Ничего, может еще смогу стянуть потихоньку содержимое.

Останки Франциска, бросили в грубый холщовый мешок, как и боевые атрибуты. Потом взялись за гроб Октавии – он был сделан из кипариса и отделан слоновой костью. И букет иссохших лилий. Жаль, что нельзя уйти, сбежать подальше от этих цветов! Но когда рабочие подняли тяжелую крышку, стало гораздо хуже – поднялся клуб пыли и горький запах закружил голову. Я невольно закашлялся.

- Уходите! – крикнул Робер. – Это понсонья... Ею нельзя долго дышать.