Сессия в условиях Талига (СИ)

Робер Эпинэ покачал головой – не то, чтобы ему нравилась затея, но, с другой стороны, это многим облегчало жизнь. Если я отправлю Реджинальда с секретным поручением в Надор, то он сможет потом уехать оттуда и найти Савиньяка. И все будет хорошо. Правда, Реджинальду, придется путешествовать в одиночку, а времена сейчас плохие. Если письмо попадет не в те руки, затея накроется медным тазом и всем придет звонкий трындец. Эх, а когда же я схожу к Эстебану в Багерлее?

Ради благого дела приходилось жертвовать общением с хорошим другом. Но ничего, когда я его спасу, мы будем долго общаться и рассказывать друг другу все, что случилось с каждым из нас.

Ночной сон, начавшийся несколько часов спустя после этого разговора, казался мне и удивительным и страшным. Я снова находился в Старом парке, рассматривая громких черных птиц в небе, и понимал, что заблудился. А потом побрел по гравию, куда глаза глядят. Хотя, не совсем… Если все время сворачивать направо, выйдешь к одной из главных аллей. Во всех лабиринтах нужно сворачивать направо. Источник данной информации сейчас я вспомнить не мог.

Я вышел к развилке с высоким обелиском, потом свернул – и к статуе белого быка с человеческой головой и кудрявой бородой. А на нем сидел огромный ворон. Такие, кажется, по Олларии не летают… Похож на ворона Ариго.

- Оллар – дурак! – прокаркала птица. – Фердинанд – рогоносец!

Замечательно научили птичку. Прям вообще молодцы.

- Ворон – красавчик! Оллар – рогоносец!

Я задумчиво стоял и смотрел на него, пока ворон не поднялся в воздух и не улетел, громко хлопая крыльями. Над парком поднялась луна, где-то плескался родник. Черные стволы деревьев с острыми ветками, звезды и тишина. Послышался колокольный звон, раздались шаги лошади. Хромой лошади… ладно, пусть гуляет. Но вот к громкому лошадиному ржанию я вовсе не был готов. Моро?! Не зная, что делать, я застыл на месте и вытаращил глаза. Шок оказался сильнее меня.

- Это не то животное, которого следует опасаться. По крайней мере, вам, – сообщил мне Валентин Придд в мундире теньета.

Откуда он тут взялся? Моро обернулся к нему и с радостью ткнулся мордой в плечо. Валентин улыбнулся. Или не Валентин? Он стал старше. Настоящий Валентин не улыбается. Может, Джастин Придд? А спросить язык не повернется.

- Опять вы, юноша, – откуда-то взялся эр Рокэ. – Отправляйтесь домой.

- А я где? – впрочем, говорить следовало вовсе не об этом. – Монсеньор! Простите дурака!

- Просто уходите.

- Нет! – я не хочу быть изгнанным почем зря, как тогда!

- Вам же хуже, – Рокэ повернулся ко мне спиной и вскочил на коня.

За его спиной устроился безымянный Придд, а Моро горделиво и неспешно пошел рысью.

- В седло, Окделл! Мы их догоним! – откуда-то вылетел Люра с Соной.

Я вздрогнул и отшатнулся, а он засмеялся и поправил красную перевязь. Люра… перевязь… Разрубленный Змей! Разрубленный… Твою мать! Нет, я с ним не поеду! Едва успел отшатнуться, как Симон проехал мимо меня и буквально развалился надвое. Запахло кровью.

Пробуждение наступило резко, но вовремя, а на легкие словно навалилась какая-то тяжесть. Вытирая дрожавшей рукой холодный пот со лба, я подумал, что еще не до конца понял, куда умудрился вляпаться.

====== Глава 50. Как беседовать с гостями ======

- Монсеньор, что с вами? – суетился слуга около моей постели, поспешно ворвавшись в комнату.

Я с усилием сел, опираясь на локти. Кричал во сне? Что еще могло случиться?

- Что случилось, Джереми?

- Вы кричали… громко. Я подумал, что на монсеньора напали, потому что лихие сейчас времена.

- Понятно…

Сев в постели, я бездумно уставился на портреты Эгмонта и Алана, которые меня убедил заказать Альдо. Била сильная дрожь, а дурной сон не выходил из головы. Джереми уже не суетился, но топтался рядом, переминаясь с ноги на ногу. Он не знал, что делать, я – и подавно. Открылась дверь – в комнату осторожно заглянул лекарь. Видимо, слуга успел его разбудить.

- Вам приготовить успокоительное питье, монсеньор? – спросил мэтр Хелльбах.

- Готовьте, – я обреченно махнул рукой.

Святой Алан и святой Эгмонт похожи, как близнецы, разница только в доспехах и в оружии. Да и тело, в котором я обитаю, походит на них. Только нет бороды – я старательно брился, потому что не хотел обрастать. Все-таки еще и двадцати нет.

- Больше дурных снов не будет, – заверил меня лекарь, – только покой. Вам нужен покой, герцог, и вы спокойно уснете. Все будет хорошо, хорошо и спокойно. Ваше питье, сударь.

Смесь, которой меня угостили, походила на глинтвейн. Вино, мед, яблоки… Но, возможно, я ошибаюсь. Во всяком случае, основа – вино. Судя по вкусу – “Черная Кровь”, потому что ей забиты все подвалы особняка. Я пил и молча смотрел на золотые звезды, сверкающие на черном небе. Никогда ничего не понимал в созвездиях, тем более в местных, но это сочетание цветов напомнило о гербе Окделла.

- Я еще нужен монсеньору?

- Идите.

Постель медленно остывала – я поставил бокал на стол и лег. Джереми пошевелил подгоревшие угли, чуть постоял и ушел с моего разрешения. Завтра состоится Совет Меча. Что опять будет нести Альдо? И когда я увижу Эстебана, монсеньора? Сейчас к ним идти нельзя, чтобы не вызывать подозрений. Отхлебнул еще вина. Надо бы попробовать поспать… Глухой стук стекла о деревянную поверхность, ощущение уюта и тепла постели, полудрема. Глаза слипались, я проваливался в полупьяный сон.

- Ты становишься все серьезнее, – раздался странно знакомый голос, – но внешне по тебе этого не скажешь.

Кто это? Открыв глаза, я непонимающе взглянул на развалившуюся в кресле фигуру. Голос принадлежал не Рокэ Алве, да и человек этот был гораздо моложе и смуглее. Паоло! Сердце заколотилось от страха. Сначала Люра, потом Паоло… послал Создатель компашку мертвецов на ночь. Сговорились, что ли? Но прогонять его я не решился, к тому же, он может поведать что-то интересное. Я прищурился, разглядывая товарища по Лаик внимательнее. На нем костюм для верховой езды, на шее алеет эспера, как на груди Катарины – ройя.

- Привет… Я задремал. Откуда ты здесь? Где ты был? – из меня посыпались каверзные вопросы. – Мы столько всего о тебе думали!

- Я был в Агарисе, – Паоло был спокоен, как и его дальний родственник, томящийся сейчас в Багерлее. – У нас с отцом Германом там дела. Много дел.

- Я рад тебя видеть. Когда ты вернулся?

- Летом.

- Не знал, что ты эсператист, – я задумчиво посмотрел на предмет, заменяющий в иной вселенной нательный крест.

- Это подарок. Ты ведь любишь подарки?

- Смотря, чьи, – ответил я осторожно, – и от кого.

- Прекрасное кольцо, – Паоло понесло, ни к селу ни к городу. – Красные камни, золотая молния... тонкая работа. Предвещает победу. Только вот чью?

- При чем тут то кольцо? – только сейчас я вспомнил, что кольцо, данное Штанцлером, пропало. Ах, да… кажется, его забрал себе Робер. Чтобы вытряхнуть из оного Штанцлера правду.

- Оно осталось у лекаря. Ему нужнее.

- Что… – медленно, но верно по спине поползли капли холодного пота.

- Твой предок тебя не понял. Он не любил отравителей, – Паоло плавно поднял руку, указывая на портрет Алана. – Даже если ты допустил ошибку. Даже если хотел отравить других людей, это ничего не меняет. Старик и женщина… не слишком ли низко, м?

Отмахнувшись от него, я глянул на картины и едва не закричал от увиденного. На правом портрете застыла серая собака с умными глазами, но Святой Алан исчез. А Эгмонт стоял среди залитых кровью трупов, держа фамильный кинжал. Носок его сапога упирался в тело Робера Эпинэ. Господи, что за?! Твою мать! Едва ли не заорав благим матом, я вскочил с кресла и шарахнулся прочь от картин. Можно позвать слуг, но что они сделают? Этих страшных перемен не стереть. И, что самое страшное, меньше всего это походило на дурной сон. Горло сдавило болезненным спазмом, глаза обожгли слезы.

- Не следует бояться того, что уже произошло, но ты спрашивал, почему я не зашел раньше. Потому, что раньше ты был жив, – огорошил меня Паоло.