Возрождённое завтра (СИ)

Промедление могло подвергнуть замысел опасности, поэтому Итачи решил не откладывать. Теперь, когда он получил от камня всё, следовало уничтожить улику. Нельзя допустить любознательных исследователей к клановой тайне. И всё ещё существовал риск, что объявится некий умник, в точности повторяющий его расчёты. Талитан однажды мог увидеть этот символ. Он бы узнал этот знак, даже никогда не видя мангеке. Три луча – три запятых. Никакого труда не составит вычислить правду. А дальше что? Скачок на две с половиной тысячи лет назад? Рисковать жизнью сына Итачи не хотел. Да и ничьей вообще, особенно всадника.

В глазах вспыхнул мангеке шаринган. Уже готовый к адской боли и вновь разрывающему кашлю и приступу, Итачи сложил печать. Арджит’ за подлеском взревел. Яростно, горестно, жалобно – всё вместе.

Чёрный огонь Аматерасу охватил участок земли вокруг Итачи. Деревья со скоростью пожирающей их Нити таяли. Не падало даже чёрной пыли. Пламя уничтожало всё. Оно играло опасно близко от собственного творца, молчаливо продвигалось к цели, сыто разрасталось. Забурлила вода в болоте, затрещала монолитная скала под напором несокрушимого врага. Кольцо сужалось, становилось сложнее локализовать пожар. Итачи напрягся, пропустил через ступни чакру и одним махом перескочил самый низкий край в окружности кольца. Пламя сомкнулось в том месте, где только что стояло существо из плоти и крови. Сквозь треск рассыпающегося камня непримиримо трубил беснующийся Арджит’. Всадник потянулся к нему, коснулся сознания, приласкал, но унять равноценное по силе с Аматерасу пламя в душе дракона не представлялось возможным. Лишние секунды потерянного внимания позволили технике расширить радиус. Итачи спешно оставил попытки утихомирить бронзового и полностью сосредоточился на своём детище. Оно не слушалось, набирало силу, ревело, выходило из-под контроля и сопротивлялось.

Не ко времени ударившая молотом головная боль волной опустилась ниже, заняла прочное положение в теле. Внутренний враг просыпался, подкреплённый поддержкой извне. Колени Итачи подгибались. Он видел, как оседает вниз прах скалы, как растворяются могучие стволы, умирает земля. Столб огня возносился до небес. С такой силой Итачи не сталкивался. Неистовая потусторонняя стихия вырвалась на свободу.

Новая печать поколебала неприступную стену. Ещё одна. И ещё… Столько, сколько потребуется. Глаза давило изнутри, орбиты полыхали. Всё это пустяки по сравнением с бедствием, которое могло натворить дзюцу. Оно даже хуже Нитей. По крайней мере, последние умирали от собственного обжорства.

- Стой! - сквозь зубы прокричал Итачи.

Арджит’! Он должен помочь. Когда никого нет рядом, только в драконе всадник черпает поддержку. Буран эмоций друга влил благотворную струю в общее дело. Итачи чувствовал его, соединялся с его разумом, черпал большими дозами. Кажется, это частично успокоило Арджит’а. Он подался к своему партнёру всем существом.

Мангеке снова ударил, отрезая пути. Возмущённый бог Солнца завертелся тайфуном, едва не коснулся растрёпанной шевелюры Итачи. Последний лишь прикрылся рукой от жгучего жара. Если он не может убить Аматерасу, то перекроет ему путь, и техника сама изживёт себя. В мучительной агонии языки пламени лизали опустошённую землю. Они вычислили виновника, они атаковали в отместку. Сила отдачи, равноценная основной атаке, свалила Итачи на ещё горячую, насквозь прокалённую дерновину. Он больше не управлял процессом. Он выгибался от острого спазма, перед глазами скакали красные круги. Мир менялся, давил, втаптывал в грязь. Конвульсия прошла по телу Итачи, пережимая ток крови. Сердце на миг остановилось, потом вытолкнуло излишек жидкости и сменило ритм. Барабанило как сумасшедшее, отбивало мелодию со скоростью несущегося по беговой дорожке скакуна. В мысли снова рвалось постороннее. И уже не осталось возможности закрыться от него.

Кое-как Итачи приподнялся на подламывающихся руках и снова окрасил землю своей кровью. Волосы окунались в мерзкую лужицу, склеивались на концах. Приступ никак не унимался. Сбить бы остроту, а дальше легче.

«Т’чи! Нити!» - в ужасе кричал Арджит’, летая кругами над головой.

Сквозь туман Итачи уловил смысл. Серебристая извивающаяся смерть, падающая с небес, тоже объединилась против жалкого слабого человека. Они сговорились. Губы Итачи изогнулись в усмешке. Против тройного натиска не выстоял бы даже Мадара.

Первая Нить ударилась о сожжённую землю вертящимся серебряным червём. Знать бы заранее, дал бы Арджит’у огненный камень. Хотя бы был шанс спастись. Итачи отдавал себе отчёт в своей беспомощности. Ни за что не успеет взобраться бронзовому на шею. Погибнуть от постепенно отмирающих внутренних органов, от Нитей, в Промежутке – какая разница, если финал всё равно один.

Второй извивающийся клубок упал всего в шаге от неподвижно застывшего человечка. Первая Нить уже перестала биться, не найдя пропитания на почерневшем клочке леса. А потом клетка сомкнулась вокруг груди Итачи, вырывая остатки воздуха из лёгких вместе с кровью. Земля ушла из-под ног, обзор смазался в сплошные полосы цветов – и тьма леденящего холода Промежутка. Затем последовало спасительное беспамятство.

Когда мир вернулся, перед глазами плескалась гладь озера, ловящая отблески восходящего Тимора. Итачи сел с необычной лёгкостью. Никак не ожидал после последнего приключения подобной бодрости. Глаза казались пустыми. Он почти ничего не видел перед собой. Те размытые контуры, что ещё вчера выглядели бы вполне определённо, сейчас напоминали пятна разного цвета.

Он зачерпнул пригоршню воды и умыл разгорячённое лицо. Холода он больше не чувствовал. Надеялся лишь на частичное возвращение зрения. Бронзовое пятно слева шевельнулось.

- Я напугал тебя, прости, - обратился к нему Итачи.

«Ты проспал всего несколько часов», - совершенно без эмоций констатировал дракон.

- Ты винишь меня, да? За то, что снова использовал мангеке шаринган?

«Нет, я тебя не виню. Но я очень испугался».

- Тогда отчего такой равнодушный тон?

«Я очень-очень испугался, - повторил Арджит’, - посмотри сам. Моё сознание открыто для тебя»

- Верно, - Итачи замолчал. Лёгкость внутри. Приступ успокоился. Очень странно. Либо впереди ждёт новый сюрприз с бомбой замедленного действия, либо внутри уже просто нечему болеть. Кажется, он выплюнул все внутренности с кашлем. А если так, он должен быть мёртв. Рядом не дракон, а проводники в другой мир. Как он умер? От прикосновения Нити или всё же от недуга?

«Ты не умер», - поправил Арджит’.

- Я не мог успеть взлететь к тебе на шею.

«Ты и не взлетел. Мне пришлось схватить тебя и с земли уйти в Промежуток».

- Ты не ранен?

«Нет. Сейчас мне хорошо. Ты спокоен и тебе почти не больно».

Почти? Итачи прислушался к ощущениям. Точно. Так свыкся с постоянной болью, что обычной просто не замечает. Значит, на самом деле жизнь ещё теплится в измученном теле.

- Знаешь, что я думаю, Арджит’? Преодолеть две с половиной тысячи оборотов не так уж невозможно. Если уж я ухитрился выжить после борьбы с вышедшим из-под контроля Аматерасу, то больше ничему не удивлюсь. Скажи, я сумел погасить огонь?

«Да. Ты бы не позволил себе свалиться без сил, не завершив задуманного. Ты очень сильный, Т’чи. С твоими ранами я не смог бы жить и ушёл в Промежуток».

- Я тебе уйду! Не раньше меня, понял? И прекрати тут мечтать.

«Но ты тоже хочешь уйти», - напомнил бронзовый, проявляя частицу эмоций. Вместе с ними выплеснулась и разгадка равнодушия к недавним приключениям. Арджит’ смертельно утомлён. И причина тут не в физической усталости. Вот и шкура поблёкла.

- Глупый дракон… - беззлобно отчитал Итачи, берясь за звёздные карты.

Кусочек стило нашёлся в кармане. Итачи под пристальным наблюдением перевернул один из пергаментов и прямо на обороте принялся писать формулы звёзд, проводить последние расчёты. Двадцать пять оборотов легко выдержит даже немолодой дракон. Помнится, во время путешествия из четырёхсотлетней давности Древние потеряли всего несколько дряхлых стариков. Им и в мирное-то время оставались считанные месяцы. В своей выдержке Итачи больше не сомневался.