Возрождённое завтра (СИ)

- Поскорее приходи в себя, Чим, - шепнул вдогонку Итачи.

Впереди выросла золотая громада.

«Она любит тебя, Т’чи!» - натиск Триат’ы слишком силён. Итачи стискивал зубами губу до боли. Наверно, и струйка крови потекла по подбородку.

«Она рядом», - последнее предупреждение Арджит’а.

Глубокий вдох сопровождался пристальным взглядом прямо в глаза Рамот’ы. Разъярённая королева мчалась навстречу подобно атакующему хищнику. Её лапы раскрылись, полыхающие жёлтым глаза очутились на одном уровне – и последовал удар.

Мир, окрашенный в алые тона, захватил старшую королеву в плен. Она растерялась, заметалась из стороны в сторону. Совсем одна, отрезанная от привычной жизни и существ. С небес посыпались Нити. Золотая отчаянно заревела, но из глотки не вырвалось ни звука. Опасность приближалась в виде извивающихся шипящих клубков. Попытка скрыться Промежутком не увенчалась успехом. Рамот’а звала Лессу, но оставалась не услышанной, а крики повисали в кровавом ужасе чуждого измерения. Прикосновение к золотой шкуре отозвалось уничтожающей разум болью. Нити терзали живую плоть, растворяли её заживо, проникали внутрь, разъедали и пожирали.

Итачи прервал контакт. Нельзя слишком много. Королева могла и в самом деле уйти в Промежуток, считая смерть ТАМ реальностью. Она начала падать, а Арджит’ в это время промчался мимо. Триат’а больше не звала. Вейр в панике метался над своей старшей королевой.

- Она… опомнилась? - сквозь тот же удушающий кашель спросил Итачи.

«Да. Она сильная», - подтвердил дракон.

- Не медли, Арджит’. Я могу больше и не успеть… отразить удар…

Всё пережитое возле озера в первой половине дня возвращалось с прежней интенсивностью. Итачи ещё успел подумать, что надо бы дать бронзовому разжевать огненный камень на случай непредвиденного Падения, но опоздал. Душу охватила тьма.

========== 50. Время ==========

50

Время

Южный континент

Даже утратив связь с реальностью, подсознательно Итачи откликнулся на мысленное прикосновение Арджит’а. Критические перегрузки весь день, начиная с потерянного отдыха ночью. Перерывы на берегу озера между ударами мощными техниками мало спасали. На восстановление нужен хотя бы день, тот необходимый минимум, чтобы хоть вернуться на прежний курс. То, что ждало в будущем или прошлом, этот покой напрочь изгоняло, оставляя на дне мутный осадок неопределённости.

Промежуток проглотил дракона и человека. Бронзовый в течение долгих секунд нахождения там не разрывал тесного контакта. Ему было важно знать, что его любимый Т’чи ещё дышит, что несмотря на остановку меж двух миров, способен сохранять связь с чем-то помимо видений. Всадник полностью открывался зверю и откликался на его ментальный крик.

Вечернее небо раскрылось над головой. Так не вяжущаяся с гомоном Вейра тишина пустынного озёрного берега возвращала жизнь на круги своя. Этой ночью Арджит’ не будет спать. Он обязан защищать своего друга. Тем более, на южном живут таинственные хищники. Периниты называли их кошками. Хоть дракон ни одной до сих пор не видел, стоило оставаться начеку. Они свирепы и непредсказуемы. В отличие от цеппи не разлетались в разные стороны от угрозы, исходящей от дракона. Они таились, наблюдали из засады, ждали удобного момента.

«Т’чи, ты сможешь слезть?» - без особой надежды позвал Арджит’. В ответ снова подсознательное прикосновение.

«Я не могу снять тебя. Проснись, пожалуйста», - попытка пробудить партнёра снова провалилась.

Затем мысли о наезднике развеялись, ибо из Промежутка вышел другой дракон. Арджит’ горько вскричал, сетуя на неосторожность. Наверно, это Рамот’а велела мчаться следом. И что же теперь делать? Т’чи без сознания, ориентиров нет, быстро соображать не получалось. В мыслях стояла только картина бухты в Айгене. А вдруг сейчас следом за наблюдателем появится целое крыло?

«Мы одни, Арджит’! - ворвался в разум голос Ранит’а, - не улетай, я один успел перехватить ориентир!»

«Как ты сумел?»

«Мы все проходили один курс обучения и усвоили методы твои и Т’чи. Если ты не остановишься, он может погибнуть».

«Он не погибнет, - заупрямился Арджит’, подтверждая громогласным рёвом, - он обещал мне».

«Он твой всадник. Посмотри, в каком он состоянии. Надо вернуться в Вейр».

«Он не хочет возвращаться».

«Д’мит велит тебе приземляться, Арджит’, послушай его. Если сейчас же Т’чи не помочь, Промежуток убьёт его».

«Т’чи! Т’чи! Ответь мне!» - в полной растерянности жалобно взывал дракон, но ловил лишь машинальные отголоски. Т’чи слышал зов, но не понимал.

«Ты должен подчиняться, Арджит’», - напомнил Ранит’ строго.

«Я подчиняюсь всаднику».

«Твой всадник не может командовать. Значит, ты обязан слушаться Д’мита. Д’мит велит тебе спускаться».

Миг внутренней борьбы. В исступлении Арджит’ вскинул голову и затрубил в медленно темнеющее небо. Далёкое животное подхватило рёв. Вокруг окончательно всё стихло. Казалось, и ветер не шевелил кроны деревьев. Южный континент начал стискивать свои лапы, чтобы удержать добычу, а затем неторопливо её поглотить.

Арджит’ внял голосу разума и по сужающейся спирали пошёл вниз. Сверху контролировал его движения второй дракон. Друг за другом, как тени, они опустились в мягкую траву возле кромки поблёскивающей воды, не потревоженной рябью волн. Арджит’ положил голову на землю, отдаваясь во власть другого всадника. Даже если их вынудят вернуться в Бенден, Т’чи обязательно простит и не станет обвинять в дальнейшем.

- Ты правильно поступил, - подошёл Д’мит, прикасаясь к шкуре несчастного крылатого в успокаивающем жесте, - мне тоже важно мнение Т’чи. Я не заставлю вас отказаться от планов, если ему ничто не угрожает. Обещаю.

«Помоги ему», - взмолился Арджит’. Ранит’ передал просьбу свему всаднику. Услужливо подставленная лапа оказалась значительным подспорьем. Д’мит поднялся к гребню и несколько секунд шокировано рассматривал своего командира. Кровь везде. Ею залита шея Арджит’а, тоненькие струйки стекали вниз, забиваясь в стыки гребня, прослеживали каждую складочку и шероховатость шкуры, распадались на рисунок сетки капилляров, чётко очерчивая каждый бугорок. Кожаная куртка на Т’чи словно снова́ окрашена алым, только выцвела за несколько лет и побурела. Что бы ни случилось с лидером, оно убивало его. Сомнения таяли, опровергаемые жестокой действительностью. Т’чи серьёзно болен. И раз до такого дошло, то страдает очень давно. На вопрос, обращённый к К’нешу, определённого ответа Д’мит так и не получил. Заместитель тоже принялся скрывать. Разве он не видел, к чему это ведёт? И тут же осёк сам себя: а сам-то что делал? Тоже не слишком-то откровенничал. В запущенной форме болезни виновны все они, все те, кто не придал значения, послушал предательского голоса, требующего не оглашать истины. Теперь всё настолько серьёзно и плохо, насколько вообще может быть. И очень повезёт, если мастер Олдайв сумеет повернуть развитие недуга вспять.

«Ты не виноват, - постарался подбодрить растерянный Ранит’, - ты же не знал».

- Я знал. Видел и всё равно пустил ситуацию на самотёк. А теперь… теперь Т’чи…

«Арджит’ говорит, от этой болезни нет лекарств. Они заранее знали, чем это закончится».

- Знали? - Д’мит подавил жалостливые нотки внутри, остановился, не до конца расстегнув ремни упряжи командира, и повернулся к своему дракону.

«Арджит’ очень боится.»

Всадник случайно прикоснулся к свежему пятну крови. Пальцы окрасились, вынуждая отдёрнуть руку как от ожога. Чувство, когда тебя переполняют эмоции, но не могут найти выхода. Они жарили, бились внутри клетки. От нереальности их выплеснуть хотелось взвыть и расшвырять все близлежащие вещи.

Д’мит заставил себя вернуться к прерванному занятию. Стёр со лба мнимый пот. Не мог смотреть на командира. Он выглядел искусственным. Разве можно представить Т’чи беспомощным и сдавшимся? Даже лёжа в постели после ранения в Лемосе он смог дать отпор, полностью потеряв ниточку с настоящим. Сейчас же всё выглядело по-другому. Желание спрятаться от друзей и родных так естественно перед лицом неминуемой кончины. Откуда Д’мит взял, что финал близок, сам не сказал бы. Просто знал. И боялся, пожалуй, не меньше Арджит’а, только по-другому. Всё, во что он верил до сих пор, рушилось с утратой надёжной опоры, подобно подточенному морем отвесному берегу.