Возрождённое завтра (СИ)

- Ты что-то ещё скрываешь? - Ф’лар превращался в само спокойствие. Деловито взял чашу с кла в руки и отхлебнул. Остался доволен вкусом свежеприготовленного напитка.

- Нет.

- Да, - снова протест младшей госпожи, - хватит, Т’чи. Мне больно видеть, как ты постоянно прячешься от всех. Даже от меня. Думаешь, я не замечаю причин, по которым ты неожиданно, без объяснений, срываешься с места и исчезаешь в Промежутке?

- Талина, давай потом обсудим, - попытался дать отвод он. Последняя надежда. Только предводители уже ухватились за неосторожную реплику. Их энтузиазм мировых судей поутих, как только догадка мелькнула в сознании.

- Твоя болезнь? - на всякий случай уточнил Ф’лар, - поэтому ты не ответил.

- Я не ответил, потому что был с Талитаном. Не мог же я бросить сына и мчаться по первой прихоти каких-то…

- Вместо этого ты посадил своего сына на дракона, - заметила рассудительная Лесса, - одного! Ты понимаешь, как это безответственно? А если бы Арджит’ уронил его?

- Он же был пристёгнут, - возразил Итачи, охотно подхватывая новую тему, - Арджит’ ни за что не позволил бы ему свалиться.

- Но ты никогда бы не допустил такого без особой причины, - намекнул предводитель, - почему Талитан очутился на драконе один, а ты не вышел на встречу с Древними? Ответишь? Или предположить мне?

- Я не хочу обсуждать в этой комнате моё личное!

- Ты всё время уклоняешься, - не одобрил Ф’лар, - Талина, а что ты можешь сказать?

- Что касается Древних, я уверена, что Т’чи не мог напасть первым и навредить без особой причины, поэтому, Ф’лар, пусть они сами разбираются с Б’лишем. Не стоит лететь в Южный.

- То есть, позволить им и дальше хозяйничать на своё усмотрение? - ухватилась Лесса, - я считала тебя рассудительной женщиной.

- А разве плохо разделять точку зрения со своим супругом? - с ноткой невозмутимости, позаимствованной у Итачи, прокомментировала младшая госпожа.

- Что делать с Древними, мы решим, когда соберём совет, - пообещал предводитель, - а сейчас меня интересует иной вопрос. Однажды, Т’чи, ты объяснил мне суть своего недуга. И что когда-нибудь он возьмёт над тобой верх. Скажи честно, ты уже достиг черты?

И снова давящая тишина. Талина протянула руку и сжала в ней ладонь избранника. Он не отреагировал. Сидел, скромно опустив взгляд в чашу, стоящую перед ним. Так и не сделал ни одного глотка. Надежда выкрутиться медленно таяла под внимательным наблюдением всех троих. Раскрыться и попасть в тот ад, что носил в себе? Если он так тяготит сейчас, что станется, когда правда выйдет наружу? Она станет давить со всех сторон, не останется ни одной отдушины. И это могло означать конец очередного отрезка жизни. Момент истины. А что если выдвинуть просьбу не относиться к нему, как к больному? В конечном итоге, он так и объяснил в своё время Арджит’у. Бездействовать – всё равно, что умереть заранее. В слабом духом человеке болезнь быстро одержит верх. Люди куда умнее своих крылатых соратников. Если понял дракон, неужели не углядит сути человек?

«Ты можешь попросить», - напомнил Арджит’ робко.

«О чём, малыш»?

«Чтобы за тобой оставили все прежние обязанности».

«Чтобы меня не жалели? Пожалуй, могу. Захотят ли они понять?»

«Но ты ведь ещё не попросил».

Логика дракона, такая прямая и понятная. Действительно, что может быть проще.

- Т’чи, если тебе становится трудно, я могу разделить часть твоих обязанностей между остальными командирами, - предложил Ф’лар миролюбиво. Куда делась вся его напускная решимость?

- Нет, - снова реплика Талины. На этот раз Итачи в намёке на удивление поднял на неё взгляд.

С карниза чирикнул Чим и спустился в центр стола. Лесса не стала просить Рамот’у прогнать его, но неодобрительно поджала губы.

- Что значит, «нет»? - поинтересовался предводитель, допивая содержимое чаши, - ты же сама хотела затронуть эту тему. И чтобы облегчить жизнь Т’чи…

- У меня свой язык имеется, - вклинился названный, - и говорить я пока не разучился.

- Не надо снимать с него обязанностей, - словно не услышала Талина.

Итачи сбился с мысли. Но она же только что хотела воздействовать на Ф’лара и выбить облегчение его в графике. Или нет?

- Я хотела попросить о другом. Да, он не вышел сегодня к Древним…

- Талина, я сам! - выпалил обсуждаемый с ноткой растерянности. Не успел проконтролировать собственную реакцию.

- …потому что его скрутил приступ, - опять пропустила мимо ушей. - И Талитана только поэтому посадил на Арджит’а, но Арджит’…

- Талина, Скорлупа и Осколки! Хватит! - Итачи подхватился. Не смог усидеть на стуле. И ярко продемонстрировать привязанность к возлюбленной перед другими тоже не мог, поэтому ограничился прикосновением.

- …очень ответственный дракон. Он бы не сделал и шага с карниза, если б не был уверен в надёжности крепления.

- Ну хватит же! - Итачи едва не умолял. Как стыдно: за него отчитывается другой. Надо было не щадить щепетильности вождей, а сразу выдать правду без уклонений. А теперь выходило, будто он прячется за спиной младшей госпожи. Ещё миг – и он вспыхнет, как солнце на закате. Но вместо лица снова вспыхнуло внутри, откликаясь на резкие движения. Да что за наказание! Долго ли это продлится?

- Тем более не понимаю, почему я должен оставить прежние обязанности за Т’чи, - главный смысл не дошёл до предводителя.

- Потому что… - Талина сглотнула.

- Не могу это слышать, - Итачи смирился со второй ролью. Его успешно игнорировали. И не применишь ни одного дзюцу. Повода нет.

Он просто встал, не позволяя боли опять возобладать над сознанием, прошёлся до полок, на которые Талина сложила карты со стола, и остановился возле них, повернувшись спиной к собравшимся. Левую руку запустил в растрёпанную шевелюру, упёрся локтем в полку.

- Потому что это повлияет на его самоуважение, - внезапно закончила Талина, - ты убьёшь его раньше, чем это сделает болезнь.

Итачи сперва опешил, не смог пошевелиться. Но она же хотела совсем другого! Неужели переменила решение так скоро? Нет, она с самого начала поняла. И всегда понимала, поэтому не гналась за ним следом, когда видела явные признаки очередного приступа. Оставалась в вейре одна со своей Триат’ой и переживала, со страхом ожидая любых самых ужасных известий. При этом ни слова не говорила самому Итачи, чтобы не ранить его. Опасалась проявлять сочувствие, тогда как сама давилась от воображаемых слёз. А сегодня просто не выдержала. Рано или поздно бурлящий поток сносит любую плотину.

Раскаяние. Как давно Итачи не испытывал этого чувства. Зато теперь знал, как действовать. Талина, выступив перед публикой, теперь, когда нечего было сказать, ощущала себя одинокой и несчастной. Пора брать ситуацию в свои руки.

Он вернулся к столу и приобнял её за плечи. Всё-таки переборол себя. Пусть они видят. Сами же допускали подобное в присутствии Итачи.

- Ф’лар, Лесса, вы позволите нам переговорить наедине? - чёрные глаза устремились на вождей. За непроницаемую тьму пробилось лишь одно чувство – просьба. То, чему нельзя отказать.

За стеной громко урчала Триат’а, выражала настроение всадницы. Наконец-то она сняла с себя груз, высказалась.

- Завтра поговорим, - предводитель поднялся, - позаботься предоставить полный отчёт. Не утаивая некрасивых подробностей, - добавил он.

- Разумеется, - Итачи знал, что снова придётся срезать часть информации. Нельзя выдавать Джексома, пока он не переступил рубеж.

Только когда затих снаружи звук рассекающих воздух крыльев, Талина позволила себе уткнуться лицом в плечо избранника и громко всхлипнуть.

- Я не знал, - прошептал он, поглаживая её по спине, - не знал. Прости.

- Обещай никогда ничего от меня не скрывать, - таким же вкрадчивым шёпотом.

- Обещаю. Больше никаких тайн.

Чим аккуратно взобрался на плечо Талины и потёрся о её щёку головкой, урча в унисон золотой Триат’е.

Утро снова встретило суматохой. Привычный распорядок перед Падением. Итачи претила сама мысль снова присутствовать при этом управляемом хаосе. Ночные бдения Талины не привнесли хоть мало-мальского облегчения. В конечном итоге она всё же заснула под утро. А Итачи так и не смог. Клял себя за Цукиёми, снова резко подкосившее с таким трудом удерживаемую внутреннюю синхронизацию. С другой стороны, понимал, что без этого было не обойтись. А ещё грозила довольно неприятная процедура отчитываться перед Ф’ларом за вчерашние приключения. Итачи не знал, что хуже: Падение или этот трижды проклятый отчёт. Скрывать больше он не намеревался. Пускай его поступок покажется чудовищным и мерзким: всадник поднял руку на всадника. Но ведь и Ф’лар тоже применил такую тактику, когда Т’рон решил скинуть его с пьедестала. За Ф’ларом стоял весь Перн. За Итачи – семья. Не менее благородная цель, только не такая масштабная.