Возрождённое завтра (СИ)

Нельзя сейчас отрешаться. Нельзя. Придётся как-то справляться с недомоганием.

«Т’чи, дыши!» - Арджит’ прекратил огонь. Чим на плече испуганно закричал, взмахнул крыльями. Одно из них заехало Итачи по уху.

«Дышу, Арджит’, дышу…»

«Нет! Ты не дышишь!» - паника.

Слабая попытка втянуть воздух обернулась попаданием в дыхательное горло крови. Боль и тьма перед глазами. Слишком мерзко, чтобы вообще на что-нибудь реагировать.

Файр засигнализировал отчётливее, не забывая о своих обязанностях. Арджит’ выхватил посылаемую им картинку и уничтожил Нить перед носом.

«Они спрашивают, какая схема действий», - дракон попутно показал всадников крыла Итачи.

- Я не… - кашель всё же частично освободил горло. Мельтешение чёрных и жёлтых мушек перед глазами чуточку ослабло. Глубоким вдохом вместе с воздухом внутрь попала кровь. С этой минуты Итачи понял: не сможет.

- Передай К’нешу… - хрипло и обрывисто, - пусть берёт командование.

Арджит’ выдержал паузу, в течение которой направил столб пламени на скопление Нитей. Снова Чим указал на серебристый жгут над головой хозяина. Бронзовый нырнул ниже и расчистил пространство. Только тогда файр утихомирился.

«Он спрашивает, почему», - передал ответ Арджит’. Однако отряд сгруппировался. Это означало получение чёткого приказа.

Бронзовый К’неша шёл на сближение. Видимо, Арджит’ настолько расплывчато объяснил, что заместитель сам вознамерился удостовериться.

- Не показывай ему, - предупредил Итачи, давясь тошнотой и мокрым кашлем. Лётная куртка окрасилась алым, на шкуру зверя попало несколько капель. Теперь, когда можно дышать, ибо скрывать уже поздно, снова ведущая роль передавалась сильнейшему спазму. Хотелось согнуться пополам и лечь. Но нельзя. Падение только началось. Как Итачи будет выглядеть, если сейчас дезертирует?

Арджит’ не пытался убеждать, просто передавал просительные эмоции. Призывал вернуться в Вейр, где ему окажет помощь целитель. Да и некогда ему было болтать. Нити посыпались гуще. Только выработанные рефлексы удерживали крылатого на поле боя, не позволяли самовольно унести всадника домой.

К’неш подлетел опасно близко. Арджит’ будто невзначай накренился, описал полукруг, гонясь за Нитью. Таким образом Итачи оказался прикрытым от свидетеля его громадным телом. Опять затараторил файр на плече. Арджит’ не успевал сманеврировать. Дракон К’неша раскрыл пасть, намереваясь уничтожить летящую на Итачи смерть.

Промежуток поглотил мир вокруг. Снова пробирающий до костей холод, на сей раз сопровождаемый дрожью. Арджит’ вышел в нормальное пространство и моментально снова скрылся. Едва не попали под раздачу. Клубок почти опустился на плечи дракона, заодно захватывая голову и спину всадника. Нервно сглотнув, Итачи невольно припомнил время, проведённое по ту сторону реальности. Сколько ночей после этого он провёл в неопределённых размышлениях. Никак не мог вспомнить, а потом поверить, что Саске всё же жив.

Солнце снова заиграло на бронзовой шкуре. Рывок вбок окончательно выбил Итачи из колеи. Он никак не мог сориентироваться, поймать равновесие. Казалось, держался лишь за счёт ремней. Опасно. Что если один из них лопнет?

- Ровнее, Арджит’, - наконец взмолился он, - спускайся, дай мне передышку.

Дальше так продолжаться не могло. Необходимо срочно решать проблему с приступом. Выплёскивалась ли ещё кровь наружу, Итачи не знал, нечем обтереться. Да и некогда. Сейчас всё внимание и силы он бросил на борьбу с болью. Унять, притерпеться, научиться игнорировать. Больше не получается. И все движения словно замедлились, притупилась реакция. За всем этим Итачи совершенно выпустил из поля зрения происходящее. Зато его оба крылатых друга уверенно действовали в паре.

К’неш отказался преследовать лидера на нижних уровнях. Арджит’ с кем-то то и дело переговаривался. Наверно, заместитель выяснял настоящее положение вещей. Сознания коснулся кто-то посторонний. Итачи не понял, не уловил оттенка личности. Но кто-то со стороны узнал, и совсем скоро ситуация разрешится сама собой.

Не получается… Под двойным натиском, зажатый меж двух фронтов Итачи просто сдавался. Сегодняшнему Падению придётся обойтись без него.

- Спускайся, Арджит’, - новая команда.

«Я и так уже низко. Мы должны опуститься ниже королевского крыла?»

- Да. Приземляйся. Я… - как произнести это вслух, если стыдно признаться самому себе? - Я не смогу… ты был прав, малыш… а я ошибся».

Полёт дракона выровнялся. Файр вспорхнул с плеча и закружил над медленно опускающимся большим собратом. Охранял, наблюдал за пространством. Больше Арджит’ сегодня не проглотит ни одного куска огненного камня. Остатки во втором желудке послужат защитой на случай пропущенных Нитей. Полное разочарование для некогда одного из сильнейших шиноби в клане. Это означало одно – его время вышло.

…Атака Нитей, как сон, так и не вышла из тени разума сегодня, будто вовсе её не было. Итачи осознавал это и переживал своё поражение. Не стал возмущаться, когда спустился Мнемент’, и Ф’лар приказал им обоим возвращаться в Бенден. Наверно, зрелище просто восхитительное – блистающая от крови кожаная куртка Итачи, разводы на подбородке и щеках, спутанные выбившиеся из-под шлема волосы…

Итачи усмехнулся. Падение… Это не было Падением Нитей. Не для него. Но то являлось его личным и окончательным падением. Пора складывать с себя обязанности командира крыла.

Любой объективно и логически размышляющий шиноби знает, когда нужно уступить дорогу другому. И дело вовсе не в чести имени, не в гордости, не в субординации. Просто однажды для этого приходит время. И тогда пытаешься за краткий миг наверстать упущенное: завершить все начатые дела, вернуть все долги, сказать всем то, что хотел, но не успел или не мог.

Придётся заново оценить свои силы и предел выдержки. Сейчас они в сумме не дотягивали до того показателя, коим обладал Итачи, когда только покинул Коноху.

…Он вернулся практически сразу же, вызывая интерес у высыпавших из пещер на рёв драконов людей. Даже не приблизился ко дну чаши. Арджит’ направился в свой вейр, где разрывался на части от желания и невозможности помочь спуститься. Далее ванна, переодевание, слабые потуги разбудить медицинское дзюцу. И всё в тумане. В итоге Итачи так и не добился улучшения. Заранее приготовленный отвар не подействовал…

Сейчас вокруг не было никого на расстонии нескольких миль. Молодых необученных всадников он просто-напросто прогнал, приказал оставить его в покое. А сам чувствовал отрешённость и жутчайшую апатию. Ледяные скалы, за которыми пряталось красное закатное солнце, безмолвными хребтами и пиками взрезали небо. Тимор – одна из лун Перна – уже просматривался бледным полумесяцем.

Закат стоял не только перед глазами. Вместе с раскалившимся солнцем погружалась в тень и душа Итачи. Смертельно устал. Мечта поскорее всё закончить. Уже не замечал немного утихомирившегося сжигающего пламени внутри. Точно так же, как Падение сегодня утром. Больно было от другого. Оцепение, зимняя спячка. Защитный механизм животных, способных переносить холода, чтобы очнуться в более благоприятных условиях.

Но для Итачи весна больше не наступит. Он должен был понести наказание за содеянное. Час расплаты близок. И чем отчётливее его видно, тем глубже проникал протест. Оставалось выполнить последний долг шиноби – встретить вечность, смело взирая ей в лицо.

…Переждать до конца приступа в уютной постели не удалось. Тут же посыпали посетители с вопросами. И каждый раз они сводились к одному единственному, очевидному. А что мог ответить Итачи? Признаться? Вызвать жалость? Даже сквозь пелену в разуме претила сама мысль об этом. Всё ещё слишком унизительно. Только бы не достигнуть того рубежа, когда станет всё равно. Когда сочувствующие взгляды перестанут обжигать и заставлять доказывать обратное. Тогда растает последний стимул двигаться вперёд.

Тогда Итачи не выдержал. Невзирая на протесты Арджит’а, влез ему на шею и велел унести в горы. Куда угодно, только бы подальше от Вейра. Крылатый друг долго уговаривал всадника образумиться. Так и не добившись, принялся умолять хотя бы надёжно пристегнуться. Сквозь не отпускающую муть Итачи сделал это. И снова отключился. Арджит’ не пользовался Промежутком, что позволило немного собраться с мыслями. Свежий воздух высокогорья немного ослабил гадкое чувство. И всё же оставалось главное, то, от чего уйти не получится. Ни одно известное дзюцу не поможет избавиться от пустоты впереди, и пустоты, что наполняла протестующее сердце…