On the Old Road (СИ)

И вот теперь она бесцеремонно заявилась в его комнату, без капюшона и маски, с влажными вьющимися волосами, всё ещё пахнущая морской солью.

— Ходили в бухту? — риторически спросил Дисмас, оторвавшись от выправки кинжала и пристально взглянув на вторженку.

— Да, — тёмные глаза Вивиан блестели каким-то непривычным огнём, и она решительно двинулась к разбойнику, на ходу стягивая своё тяжёлое пальто. — И теперь я хочу, чтобы ты меня трахнул.

— Вот так сразу? — несмотря на ехидный тон, Дисмас попросту опешил от подобной перемены в обычно довольно сдержанной Чумной. — Бордель, если что, немного дальше.

— К демонам бордель, — он успел отложить в сторону оружие, когда Вивиан всё с той же серьёзной решимостью взяла его лицо в ладони и поцеловала. Не ответить у него причин не было.

— И не боишься? — плотная рубашка, застёгнутая под горло на все пуговицы, так и просилась на тряпки, но Дисмас пока ещё держал себя в руках, напротив, освобождая бледную кожу ещё совсем молодой женщины нарочито-медленно. — Ты лучше всех знаешь, что я за чудище.

— “Чудище” — это Бигби с его собратом, — её руки одинаково ловко управлялись и с пинцетами, и с застёжками чужой одежды. — А ты — сводящая меня с ума аномалия. И сейчас ты прекращаешь трепаться.

Дисмас мог бы много чего ответить на столь вопиющую наглость — но вместо этого он оскалился и порвал-таки несчастную рубашку.

И чудищем Вивиан его потом всё равно назвала. Когда проснулась глубоко за полдень следующего дня, по-хозяйски прижатая жилистой рукой Дисмаса. В свою очередь не менее по-хозяйски закинувшая на него ногу.

========== 11. ==========

Прошедший разговор с разбойником ничего толком не прояснил, но в его словах о секретах, что стоит оставить в покое, свой резон был. Правда, Рейнальду одного только резона, как и всегда, оказалось мало. О каком резоне можно говорить ему, некогда прошедшему свой дурацкий путь до конца? Поэтому в кармашках и подсумках рыцаря часто оседало не только ценное, но и интересное. Например, страницы чужих дневников. И, читая некоторые из них, Рейнальду казалось, что он встал на след каких-то вовсе неприличных размеров гадости, случившейся с этим местом. Гораздо большей, чем ему представлялось раньше. Но это ощущение было столь зыбким, похожим больше на предчувствие, нежели подкреплённым какими-то фактами, что душу брали злость и досада.

В одном рыцарь был убеждён — те же свинолюды из катакомб никак не могли быть естественнорожденными. Слишком отчётливо они выглядели будто слепленными из нескольких тел, при этом не будучи мертвецами, с которыми можно сотворить и не такое. Но нет — в холодных руинах бродили обычные скелеты, ожившие гаргульи, максимум — гули, но никак не этот плод противоестественной связи человека и свиньи.

Боги, да рыболюды выглядят в тысячу раз полноценнее!

И на моменте этого осознания Рейнальд понял, что не слишком-то хочет допытываться до конца, откуда эти твари появились.

На этот раз Наследник явно прицельно отправил его и Дисмаса в бухту, в нагрузку определив Бигби, как более привычного к компании, безбашенную Одри и Вивиан, всю дорогу глухо ворчащую о том, как ненавидит рыбу.

Заданием была вроде бы очередная зачистка, да не совсем — слухи о загадочных песнях из далёких гротов Рейнальда откровенно напрягали. Но пока что он слышал только высокие визги, от которых ныли зубы, да стрёкот с шелестом чешуи, когда навстречу попадался очередной враг. Бигби за прошедшее время почти перестал стесняться своей звероватости, по крайней мере, при троих из четверых, и это играло отряду только на руку: меньше сомнений, колебаний и страха — больше шансов на победу. Ну а что выглядит как демон кошмаров — видали и пострашнее.

А потом им навстречу выползла она. Рыбоподобная образина, имеющая слишком отчётливые женские черты. По крайней мере бесславно отвисшие прелести ничто не прикрывало, даже длинные, зелёновато-соломенные неопрятные патлы, свисающие на губастую почти рыбью морду с частоколом острых треугольных зубов в широкой пасти.

— Оно заставляет моё чувство прекрасного корчиться в муках, — наморщила нос Одри. В ответ образина подняла раковину и огласила окрестные скалы трубным зовом.

— Да вашу мать! — только и сказал Рейнальд, сшибившись с первым же выскочившим слишком близко рыболюдом.

Но на подкреплении неприятности не закончились — воздух прорезала, перекрывая все прочие звуки, дивная песнь. Рыцарь даже головой помотал, когда очертания чешуйчатой толстухи дрогнули, на миг проявив формы куда более… соблазнительные.

Однако целью и жертвой неведомых чар оказался, неожиданно, Бигби: вместо того, чтобы воспользоваться дырой среди врагов и одарить монструозную предводительницу рыболюдов крепким ударом цепей, он развернулся — и Дисмас отлетел в сторону, задетый на излёте, но явно плохо. Если этот идиот сломал разбойнику руку…

— Бигби, спятил?! — в панике заорала Одри, отскакивая назад от следующего выпада.

— Вы не посмеете тронуть мою Королеву! — зарычал в ответ Бигби, сверкая бешеными глазами одержимого.

Рейнальд скрипнул зубами и покрепче перехватил клеймор. И ведь убивать нельзя — видно же, что не в себе!

Раздался выстрел — Дисмас выпрямился с безвольно висящей вдоль бока правой рукой — и в скалах заметался… отчаянный женский крик. Но ни Вивиан, ни Одри не ранены? Всё верно — опять эти фокусы проклятой сирены… Да, сирены. Это они, помнится, имели дивный голос и страшную рыборожу. Или рожа у них была ничего так? А, неважно! Важно подскочить к Бигби, приняв на наруч цепь, подсечь придурка и с размаху макнуть полубритой башкой в воду. И ещё раз, и ещё, слыша, как за спиной опять кашлянул пистолет и с характерным шипением разбились склянки Вивиан, породив визг пострадавших врагов.

Бигби замычал и попытался вырваться.

— Очухался? — рявкнул ему на ухо Рейнальд, встряхивая.

Подняв очумевший взгляд на рыцаря, тот кивнул и скривился.

— Что…

— Ложисьбля! — отправив Бигби опять глотать солёную воду, уже изрядно подкрашенную кровью, Рейнальд едва успел поставить блок, уведя иззубренное копьё в сторону.

— Достали! — огненный шар разбился о “яйцебородого” защитника, и капли-ошмётки лавы разлетелись в стороны, с громким шипением угасая в воде или прожигая чешую. Снова раздался женский надрывный крик — сирена отшатнулась, зажимая левую руку, лишённая последних защитников — и вдруг опять запела. Как, как такая тварь может обладать столь дивным, воистину волшебным голосом? Рейнальд был уверен — не его одного накрывает от этой песни пусть кратким, но оцепенением.

А потом закричал Дисмас. Никогда на памяти рыцаря не издававший звука громче рычащего стона или отрывистого смешка, он орал, сжимая голову обеими руками — стоп, разве у него не была одна сломана?

Сирена смолкла, кажется, даже изумлённо — а успевший рухнуть на колени разбойник вскинул лицо. Рейнальду не было видно его выражения, но от тощей фигуры буквально физически дохнуло яростью. Звериной, исступлённой, такой яркой, что проняло, кажется, даже эту рыбину. Она даже поспешно отползла назад и съёжилась.

Над мутной водой прокатился какой-то жалобный, испуганный вздох.

— Дисмас, подожди! — окрик Одри стал неожиданностью для всех. Мародёрка быстрым шагом, разбрасывая солёные брызги высокими сапогами, прошла вперёд и встала рядом с разбойником, задрав голову к уродливой физиономии.

— Ты! Голосистая! Ты нас понимаешь?

Глубоко посаженные блестящие глазки быстро моргнули, и Рейнальд зажёг новый огненный шар. Если эта тварь опять запоёт…

— Рейнальд, убери свою зажигалку! Успеешь ещё!

Неужели теперь накрыло и её? Беспардонная бескомпромиссность конечно была присуща Одри, но не настолько же… Рыцарь быстро бросил взгляд на союзников — Вивиан демонстративно перебирала гранаты в пальцах, Бигби сжимал цепи, напряжённый до предела, и что-то понимания в его блестящих звериной желтизной глазах не было. А испуганно вскинувшая руки уродливая сирена, тихо выдохнувшая что-то своим очаровательным голоском, по-прежнему была врагом. Не убитым, а, значит, всё ещё опасным.