On the Old Road (СИ)

— Вилья! — захлёбывающийся скулёж, а следом — очередной рёв измождённого монстра, на сей раз лишившегося глаз от удара трость-хлыста. Он и так уже хорошо замедлился — пора!

Поднырнув под жирную руку, Рейнальд молча рванул прямо к обезображенной харе тяжело опёршейся оземь твари, зажигая в кулаке пламя. Провести по лезвию, заставляя клинок вспыхнуть ярче факела — и всадить глубоко в пасть, навалившись всем весом. На руки хлынула багровая волна, “свиной король” как-то уже жалко заорал, попытавшись мотнуть башкой, бесцельно и слабо махнул ручищами — и осел набок, увлекая за собой сдавленно ругнувшегося Рейнальда, не сумевшего вовремя выдернуть клеймор. А спустя пару мгновений застывший на высокой ноте, ввинчивающийся в мозг визг мелкого свина оборвался навсегда. Барристан с ухмылкой закинул вымазанную в крови и мозгах булаву на плечо.

Пока Дисмас накладывал шину и перевязывал раздробленную лапу волкодавице, Джуния в очередной раз прошлась по отряду благословением, так хорошо освежающим после выматывающих прыжков. А потом даже расщедрилась на лёгкое исцеление для слабо вилявшей хвостом и порыкивающей Вильи. Что и говорить, зверюга действительно полезная!

Заслужила.

Как и её хозяин заслужил хотя бы относительно достойное погребение. Разлучать их с Вилли никто не стал — Барристан и Рейнальд бережно перенесли тела в центр комнаты, а Дисмас, окинув взглядом место последнего боя Аль-Хазреда, отрицательно качнул головой. Пожалуй, в этом он действительно прав — не стоит отбирать врагов у этого не самого приятного, но знакомого и всё-таки довольно надёжного человека.

Рейнальд глубоко вдохнул.

Пламя.

Как можно горячее.

Вложить всю боль несправедливости, всю ярость прошедшего боя, всё торжество свершившейся победы.

Отдать частицу всё ещё вонючей свиной души — ”ваш долг исполнен”.

От тел людей остался лишь пепел, который после осторожно собрала Джуния. И вновь тоскливый собачий вой прорезал низкие тоннели катакомб.

***

Дисмас смотрел на волкодавицу. Волкодавица смотрела на Дисмаса. Пока они выбирались из загаженных подземелий, разбойник не задумывался над тем, что будет дальше со спасённой животиной, и теперь неожиданно для себя столкнулся с последствием: уходить Вилья не пожелала.

Сильно хромающая на заднюю лапу даже после полного залечивания, проведённого сердобольной Амалией, волкодавица неожиданно оказалась никому не нужна. И пришла к Дисмасу. Почему не к Барристану? Почему именно к нему? Ведь Фергус разбойника недолюбливал, в целом не без причин. Но вот она — сидит, моргает влажными тёмными глазами и СМОТРИТ.

— Ну и что мне с тобой делать?

— Ввуф.

— На вылазках ты теперь бесполезна.

— Гррр.

— Скажешь, неправда?

Вилья почти по-человечески вздохнула и чихнула. А потом вдруг поднялась на лапы, прихромала вплотную и уткнулась мордой в колени Дисмаса, глядя ему прямо в глаза. И тихо, коротко заскулила.

Доверие.

Заслужил ли он его? Или просто стал для покалеченного зверя эдакой суррогатной заменой вожака?

Дисмас не знал. И сдался, с тяжёлым вздохом положив ладонь между полуобвислых ушей, пропуская между пальцев жёсткую шерсть.

— Я об этом пожалею.

— Ввуф! — тонкий хвост мотнулся из стороны в сторону.

— Но сперва тебя нужно вымыть.

Вилья насторожилась.

Он не смог бросить никому не нужного зверя.

А потом вдруг почувствовал нужным уже себя. Когда хромая волкодавица в первый раз встретила отряд после очередной вылазки и ткнулась под ладонь уставшего разбойника, радостно колотя хвостом.

========== 10. ==========

— Здоров, — на стол со стуком приземлилась кружка с пивом.

Дисмас поднял взгляд на самовольно усевшегося напротив Рейнальда.

— Чем обязан?

— Поболтать захотелось.

— А место-то подходящее? — приподнял бровь разбойник.

— В самый раз, — ухмыльнулся Рейнальд и отсалютовал кружкой. — Кто будет прислушиваться к пьющим с победы соратникам.

— Мы не соратники.

— Да брось, — отмахнулся рыцарь. — В глазах прочих наша шайка давно уже вся передружилась и перетрахалась.

— Во второе можно и поверить, — хмыкнул Дисмас. Не заметить несколько спевшихся парочек в бараках мог только глухой и слепой. А за неуклюжими ухаживаниями Карла, пытающегося подобрать ключ к сердцу веселящейся от этого мародёрки, наблюдали многие и даже делали между собой ставки.

— Не суть. Суть в том, — Рейнальд поставил локти на стол и совсем без смеха посмотрел разбойнику в глаза, — что ты слишком странный. Даже по местным меркам.

Дисмас отпил из своей кружки и улыбнулся рыцарю. Не выдержал-таки. Хотя, стоило признать: ещё немного — и вопросы начал бы задавать уже разбойник.

— То же самое могу сказать и о тебе.

— А я что? — прикинулся дурачком Рейнальд. — Пламя даёт мне вера…

— А кто там говорил про то, что на религию ему плевать? — ехидно перебил Дисмас, показательно не заметив помрачневшего взгляда собеседника. — Да и просто для человека ты слишком силён и вынослив.

— Как и ты.

— Как и я, — не стал спорить разбойник, не спеша добавлять: “но ты сильнее”.

Рейнальд вздохнул и вновь отхлебнул.

— Ты поэтому лечишься только у Вивиан?

— Я тоже не видел, чтобы ты захаживал в больницу.

Два разных взгляда. Два одинаковых взгляда. Под столом недовольно завозилась Вилья.

— Ты не скажешь, кто ты.

— Как и ты.

Дисмас видел, как раздражается рыцарь. Гадал, к чему приведёт этот разговор. Он знает, что он знает, что он знает. Правда, безо всякой конкретики с обеих сторон. А Рейнальд мрачно потягивал пиво и сверлил разбойника тяжёлым взглядом.

— А здесь тебе ничего странным не показалось?

Опасная тема была оставлена, и Дисмас вновь откинулся на спинку стула, оказывается, даже не заметив, что успел подобраться, как готовый к броску зверь.

— В дерьмо влип наш заказчик со своим наследием, — озвучил очевидное он.

— Он понимает в происходящем гораздо больше, чем мы.

Дисмас хохотнул, правда как-то зло.

— Держу пари, он ночами сидит над бумажками своих предков. Но не нам, наёмникам, об этом думать. Главное, что важные для выживания сведения не замалчивает, — он отхлебнул из кружки и с непонятной интонацией протянул. — Иногда мне даже кажется, что он действительно переживает, посылая людей в эти проклятые места.

— Может, так и есть, — пожал плечами Рейнальд. — Но я бы хотел знать, что здесь такое произошло. Столько гадости в одной точке — это же ненормально.

Дисмас чуть поморщился. Какие же знакомые речи. Какие знакомые мысли.

— Не думаю, что это та правда, до которой стоит докапываться.

Спорить Рейнальд не стал, правда непонятно, оставшись ли при своём, или нет. И к концу вечера выяснилось, что он точно так же почти не пьянел от выпивки.

Дни сменялись неделями, месяцами. Регулярная опасность, напряжение, смерти людей, чьих имён разбойник порою даже не успевал услышать — и всё же городок продолжал неуклонно оживать. Всё меньше заколоченных окон. Всё громче и смелее голоса. Дисмас неожиданно для себя обнаружил, что их с Рейнальдом, да и других “старожилов” из наёмного люда уже на улицах узнают. Это было… странно. И иногда даже грело самолюбие.

А однажды пришла Вивиан.

С самого начала она как-то сразу стала “личным доктором” Дисмаса, с циничным любопытством пытаясь докопаться до его особенностей и странностей, и бурно огорчалась, когда встречала непреклонное “нет”. А этих “нет” было и много, и мало одновременно: по сути всё, что касалось крови Дисмаса. И Вивиан оказалась достаточно умна, чтобы с первого раза понять — за сохранение своих секретов разбойник убьёт без колебаний. Иногда ему казалось, что это ей льстило — ведь иных врачей Дисмас к себе так и не подпустил, а магия весталок не в счёт.