Пятый всадник (СИ)

Сели на кухне, в любимом месте встреч для русского человека. Разговор пошел сначала о работе. Я строго следовал легенде и тщательно фильтровал исходящую информацию. На вопросы, выходившие за рамки, простодушно улыбался и сетовал на неосведомленность. Типа, мы люди маленькие, что поручили, то и делаем, а всякие подробности – уже не наша компетенция. Видимо, поняв, что никакой конкретики от меня не добиться, мой собеседник прекратил задавать лишние вопросы. Но это его любопытство несколько напрягло. Надо будет доложить Профессору. Дальше пошла тема про рыбалку, мотоциклы и машины. Здесь ситуация была прямо противоположная – я может, и рад был поддержать беседу, но все увлечения в моей жизни были слишком далеки от этих областей. За пивом и разговорами незаметно наступила глубокая ночь. Мой новый знакомый постелил мне в своей комнате, характеризующейся таким же спартанским видом, как и все остальные увиденные мною помещения, сам пошел спать в гостиную.

Наутро начали работу с установкой. Сначала испытывали на модельных образцах. Подбирали режимы и калибровали датчики. К концу дня все контрольные образцы закончились. В принципе, можно было начинать реальные эксперименты, но посовещавшись, решили отложить на завтра.

Вечер прошел по накатанной – пиво, кухня, разговоры про рыбалку, автомобили и мотоциклы. Неудобных вопросов мой помощник в этот раз не задавал. Видимо, моя настороженная реакция не осталась для него незамеченной. Моим планам серьезно поработать с материалами из библиотеки не суждено было осуществиться, что вызвало некоторую досаду. В утешение напомнил себе, что, если бы пришлось пилить на Базу, то было бы еще хуже.

На следующий день началось то, ради чего, собственно, затевался весь этот сыр-бор. Я помещал образец во взрывную камеру и удивлялся своему поразительному спокойствию. Еще вчера был убежден, что от волнения обязательно будут трястись руки. Откуда-то взялась совершенно необъяснимая уверенность, что все пройдет так, как надо. Выставили длительность импульса и напряжение. Первоначально хотели начать с небольших энергий и продвигаться в сторону увеличения, но в последний момент я все переиграл. Если эффект должен быть, то лучше это увидеть сразу. Главное, чтобы только взрывная камера выдержала.

Яркая бело-голубая вспышка, пушечный выстрел со знакомыми звонкими металлическими нотками. Слава Богу, камера уцелела. В поле зрение попали мои ладони. Пальцы тряслись как у алкоголика поутру, являя собой безошибочный индикатор моего внутреннего состояния. Кощей нажал клавишу компьютера, и на экране показались несколько графиков и таблиц с цифрами. Мне они мало о чем говорили, так что я с замиранием сердца ждал вердикта моего помощника, как подсудимый приговора. Все-таки, конечно, переживаю. А как иначе? Понятно же, что если в течение нескольких дней не удастся получить приемлемых результатов, то лавочку прикроют. И придется мне опять жечь дрова и заниматься всякой текучкой.

– А сколько должно быть нейтронов на импульс? – обратился ко мне мой помощник.

Чего он тянет резину? Издевается что ли?

– Вообще, они никому ничего не должны, но если будет десять в десятой, то очень хорошо.

– Десять в одиннадцатой.

– Чего? – не поверил я. Получить с первого же опыта эффект в десять раз лучше ожидаемого – такого просто не бывает.

– Нейтронов почти десять в одиннадцатой. Если точно, то восемь и девять на десять в десятой. Ни фига себе! – воскликнул он через секунду, взглянув на данные из другой таблицы, – получается, что энергия вспышки в два раза больше, чем мы подали. Надо фотометр откалибровать заново – явно глючит.

Да нет, это не фотометр глючит. Я-то знаю, в чем здесь дело. Но не скажу. Черт, а ведь рано или поздно все равно догадается. Эффект просто наружу лезет.

Как только представилась возможность остаться наедине с самим собой, тут же позвонил Профессору, чтобы обрадовать его полученным результатом. Я надеялся, что он приедет, чтобы присоединиться к нам и своими глазами увидеть рождение, может быть, величайшего открытия начала двадцать первого века. Но, к моему разочарованию, Профессор оказался слишком занят. Он только пожелал успехов и предупредил о конспирации.

Следующие два дня мы гоняли установку на разных режимах импульсов. В основном изменяли напряжение, длительность и ширину фронта. При всех параметрах наблюдались всплески нейтронного излучения. Только вот зависимость их интенсивности от изменяемых параметров никак не хотела подчиняться законам логики. При одних и тех же условиях количество выделяющихся нейтронов могло различаться в сто раз. Это могло свидетельствовать о неучтенном, но принципиально важном факторе. Еще от моего внимания не ускользнуло то, что Кощей совершенно перестал обращать мое внимание на энергию взрыва, рассчитанную по показаниям фотометра. Я, разумеется, и не спрашивал. Но червячок подозрения зашевелился внутри меня.

Наконец, все образцы были истрачены. Надо было делать новые, а также заниматься обработкой полученных данных. Все это я, разумеется, собирался делать на Базе. Но обрабатывать данные без специальной программы, стоящей на компьютере, куда стекались данные с детекторов, не мог. С помощником же моим вдруг начали твориться странные вещи. Казалось бы, что тут особенного: попросил я переписать на флешку программу обработки данных, чтобы можно было бы заняться анализом в спокойной обстановке. Но эта обычная просьба вызвала настоящую панику.

– Ты что! Это же программа для служебного пользования, ее нельзя никому передавать.

Странно, но мне показалось, что не это является причиной. Скорее уж отказ вызван нежеланием дать мне возможность проанализировать полученные результаты. У меня появилось вдруг стойкое ощущение, что это не самодеятельность, а следование чьим-то инструкциям. Но чьим и почему? Ситуация нравилась все меньше и меньше. Я решил не усложнять ее и предложил компромисс.

– А у этой волшебной программы есть функция экспорта данных в удобоваримую форму? Эксель, например, ну, или ПДФ.

Бегающие глазки моего собеседника подсказали, что к такой постановке вопроса он явно не был готов.

– Ну…, – взгляд его пополз вверх и влево, – может быть и есть, но я ни разу не пользовался.

Товарищ совсем не умеет врать. Если не умеешь, то и не берись. Но почему вдруг этот, казалось бы, простой как две копейки, парень, готовый расшибиться в лепешку, чтобы помочь полузнакомому человеку, стал заниматься такими некрасивыми вещами? Приказ начальства? Я вышел в туалет и оттуда позвонил Профессору, чтобы посоветоваться. Тот, казалось, не сильно удивился произошедшему, сказав, что все уладит. А мне сейчас следует спокойно отправляться на Базу готовить образцы.

Разговор с Профессором хотя и успокоил меня немного, но не решал главной проблемы. Я собирался в течение ближайших дней заниматься анализом полученных результатов. Без этого невозможно было бы составить план проведения следующей серии экспериментов. А для чего тогда готовить образцы? Нет, с голыми руками я все равно отсюда не уйду. Надо попытаться сделать моему помощнику такое предложение, от которого он не сумеет отказаться. И тут мелькнула мысль, которая показалась красивым решением задачи.

– Миша, – как можно более дружелюбным тоном произнес я, – а сколько параметров одновременно можно вывести на экран?

– Да, в принципе, все.

– А ты можешь сейчас вывести для самого первого опыта осциллограмму тока и напряжения и показания фотометра и детектора нейтронов по времени?

– Ну, да, конечно, – он начал подозревать подвох, но пока не догадывался, с какой стороны.

– Тогда покажи, пожалуйста, все это и, желательно, на одном графике.

Немного поигравшись клавиатурой и мышью, он изобразил на мониторе требуемое.

– Вот, смотри – все на одном графике. Под осью времени – таблица с показаниями.

– А где тут на графике интенсивность нейтронов? – я, разумеется, и сам без его помощи сразу во всем разобрался. Вопрос был задан, исключительно с целью отвлечь внимание моего собеседника. Пока тот тыкал пальцем в экран компьютера, давая пояснения, я, стараясь сделать это незаметно, вытащил из кармана телефон, направил его камеру на экран и сделал снимок. Хорошо, что при выборе телефона я обращал большое внимание на разрешение камеры. С таким качеством на снимке потом можно будет рассмотреть любые подробности. Помощник мой, заметив это, растерянно поморгал глазами, хотел что-то сказать, но промолчал. Я ухмыльнулся про себя. Что, не готов был к такому повороту? Ну, знаешь, мы тоже не лаптем щи хлебаем. А вот сейчас, когда уже сделан первый шаг, можно идти дальше.