Поп и пришельцы

умаются…

Адусьев перевернулся набок и несколько раз сильно дернулся, как гусеница. Опарин поглядел на него, потер шею, словно без галстука ему было холодно, а потом поднял связанного и на руках понес к джипу.

– Я останусь, посторожу, – сказал дядя Мотях как ни в чем не бывало. – Вот ведь бес попутал – как я витрину-то ему разнес!

Иван Ильич Опарин тем временем дотащил Адусьева до машины и повернулся к отцу Герману.

– Возьмите у меня в левом кармане ключ и откройте багажник.

Ни о чем не спрашивая, отец Герман повиновался.

Сбросив в багажное отделение хозяина «стекляшки», Опарин произнес:

– Гражданин Адусьев, вы арестованы.

После чего захлопнул крышку и запер ее на замок.

В начале октября отец Герман обвенчал Алину с Боречкой. Гувыртовский написал рассказ о явлении святых воинов в Пояркове и снес его в районную газету и «Голос Церкви». Стасик Мрыхов поступил в распоряжение дяди Мотяха, который охотно взялся обучать его сторожевому ремеслу. Из Шексны приехал какой-то родственник Адусьева и ликвидировал магазин, который тотчас был куплен Драговозовым, в рекордные сроки отремонтирован и вновь открыт. Жизнь по обыкновению наладилась, и на Пасху Гувыртовский, в чисто постиранной, но чрезвычайно мятой рубахе преподнес глубокоуважаемой матушке Анне Владимировне следующие стихи собственного сочинения: 
Пусть смоет Вешняя ВодаОстатки Холода и Льда,Пусть Солнца жаркие ЛучиПрогонят войско Зимней Тьмы,Пусть сердцем завладеют вновьСвятая Вера, Чистая Любовь!Надежда пусть, как роза, расцвететИ Бог всегда в душе живет.Во множестве Российских МестПусть клич звенит: Христос воскрес!