Отморозки 2 Земляной Орлов (СИ)

-...Таким образом мы получаем совершенно новое, очень мощное ударно-штурмовое соединение. Общая численность: 60 тысяч человек, 382 пулемета, 146 орудий, 54 миномета, 12 самолетов, 40 броневиков, 4 аэростата, 24 тысячи лошадей... - Анненков перевел дух и добил собравшихся, - Штат стрелковой бригады: 11 тысяч человек, 1700 лошадей, 144 пулемета, 18 минометов, 9 гаубиц, 9 тяжелых гаубиц, 18 пушек. Стрелковый полк...

Достаточно, достаточно... - генерал Алексеев положил ладонь на толстую стопу документов. - Я полагаю, господа, что нам следует поблагодарить генерала Анненкова за столь серьезную и тщательно проделанную работу. Какие же будут предложения?

Члены Военного совета переглядывались. Предложение Анненкова вполне понятно, но... несколько неожиданно. Такое предложение при условии начинающегося переформирования?.. Ох, сударь 'Андреевский есаул', сами себя в ловушку гоните. Впрочем, туда вам и дорога: слишком уж вам везет. Пора и подрезать ваши крылышки...

- Что ж, - поднялся председатель Варшавского отдела Императорского военно-исторического общества генерал от инфантерии Гершельман . - Я полагаю, что генералу-лейтенанту Анненкову стоит поручить проверить его теоретические выкладки на практике и ходатайствовать о разрешении формировать его особую дивизию, - Федор Константинович выделил голосом слово 'особую', но было непонятно: серьезен ли он, или иронизирует, - особую дивизию по предложенным им штатам.

- Поддерживаю предложение уважаемого Федора Константиновича, - высказался с места генерал-лейтенант Добрышин . - Борис Владимирович очень подробно изложил нам преимущества троичной организации перед существующей 'квадратной', ему, как говорится, и карты в руки.

Следом высказались еще несколько членов Военного совета, и все - 'за'. Анненков следил за происходящим с тщательно скрытым злорадством: большая часть этих господ жаждет увидеть, как он свернет себе шею, взявшись за почти невыполнимое задание. Ну, что ж, ваши превосходительства: удовольствие вы получите, только не то, которого ждете...

Через три дня Анненков вызвал к себе Львова и Карстыня и они втроем отметили бутылкой бургундского свежеполученный приказ о переформировании Георгиевской дивизии, за подписью императора. Ну, что ж, граждане заговорщики: вас ожидает ба-а-альшой сюрприз!..

...Окончательно вымотанный делами Львов откинулся на спинку стула и с чувством запустил в стену кабинета военным справочником казенных цен. Здоровенный талмуд пролетел, шурша страницами, точно вспугнутая перепелка - крыльями, и гулко ударил в стенку между стеллажом с документами и несгораемым шкафом для секретной документации.

- С-скотина! - выдал Глеб и поискал глазами на столе: чем бы это еще швырнуть для успокоения нервов? Ничего не отыскал, и ограничился повторением, - С-скотина!

Начальник штаба Георгиевской дивизии пребывал в черной меланхолии. По штату, утвержденному императором, дивизия должна получить три тысячи двести тридцать восемь лошадей-тяжеловозов. Ага! 'Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить!' Все попытки закупить необходимое количество тяжеловозов натыкались на сухие отписки, типа: 'Отказать за неимением' или 'Казенный заказ выбран по 1917-го год включительно'. Все, что удалось добыть - это двести клейдесдалей и триста двух шайров , которых привезли аж из Англии!

- ...Командир! - в кабинет вошел дежурный адъютант штабс-капитан князь Вяземский . - Вам - личная почта.

- Личная? - удивился Глеб. - Да вы присаживайтесь, Валентин Сергеевич, присаживайтесь. Распорядитесь чаю. И давайте посмотрим: кто это нам тут личные послания шлет?

- Чаю - это хорошо, - кивнул Вяземский. - А кто шлет, так и гадать нечего, командир. Родственники ваши. Конкретно - князюшка Сергей Евгеньевич...

Вестовой занес поднос с двумя стаканами чая с лимоном, и вазочкой. В которой лежали сухарики и киевское сухое варенье, до которого Львов был великим любителем. Оба офицера прихлебнули из стаканов, Глеб взял со стола Хиршфенгер , выполнявший роль ножа для бумаг, и вскрыл небольшой, украшенный гербом конверт. Пробежал глазами небольшой листок голубоватой гербовой бумаги...

- Ишь ты... - протянул он задумчиво. - Валентин, как вам это понравится: моя родня, которая раньше знать меня не хотела, изволит пригласить на день ангела досточтимой тетеньки Марии Евгеньевны.

- А что? - удивился реакции командира Вяземский. - Раньше вы, Глеб Константинович, кто были? Бедный родственник. А теперь кто? Герой Отечества, особа, приближенная к императору. Как же тут не вспомнить о родственных узах и не попробовать втянуть такого родича в орбиту интересов семьи? Вон, дядюшка мой у меня уже интересовался: не собираетесь ли вы, командир, связать себя узами Гименея? Потому как если собираетесь, так у него есть прекрасные кандидатки...

- Нет, это-то понятно, - засмеялся Львов. - Просто умиляет меня эта непосредственность наших представителей высшего света. Ладно, - хлопнул он ладонью по столешнице. - Если время найдется - съезжу. Хотя очень вряд ли. Вон у нас сколько дел еще - он указал на стопу бумаг. - С одними битюгами сколько проблем. Где этих клятых першеронов искать, ума не приложу...

- Вот кстати - хмыкнул Вяземский. - Попросите у князя Сергея Евгеньевича помочь. Как-никак - владелец и глава фирмы 'Пожевские заводы князя С. Е. Львова'. У него есть выходы на заводчиков, да и своих брабансонов и датчан хватает. У него же связи в Хреновском заводе ...

Глеб промолчал. Вот же ведь: сколько времени уже здесь, а даже не удосужился разузнать о своей родне поподробнее. Идиот! Сам ведь своих бойцов учит: 'Мелочей не бывает! То, что сегодня неважно, завтра может спасти вам жизнь!', - а сам? Раздолбай! Нет, даже двадолбай!!!

- Спасибо, Валентин Сергеевич, - кивнул он, наконец. - Последую вашему совету: схожу, порадую тетеньку...

2

Бал в честь дня ангела княжны Львовой устроили в Стрельне, во Львовском дворце. Гостей, с одной стороны, было немного, но с другой - какие это были гости! Князь Юсупов, князья Ширинские-Шихматовы, князь Святополк-Мирский...

Вместе с Глебом на бал приехал Валентин Вяземский, приглашенный самой Марией Евгеньевной. Еще в автомобиле Львов поинтересовался таким повышенным интересом со стороны старой девы к дежурному офицеру штаба, и долго смеялся вместе с Вяземским, когда тот поведал о матримониальных планах пожилой дамы.

Но после красочных описаний предполагаемых невест и их остроумных характеристик, разговор коснулся серьезных предметов...

- Видите ли, командир, мне тут уже восьмую невесту сватают, - вздыхал Валентин Сергеевич с видом усталой старой лошади. - Но что я могу поделать, если мое сердце окончательно отдано наперснице вашей подруги?

- Сашеньки? - уточнил Глеб. - И кто же покорил сердце боевого офицера, с шашкой наголо кидавшегося на вражеский пулемет?

- Княжна Елена Петровна Гедианова , - тяжело вздохнул Вяземский. - И ничего из нашего романа, скорее всего, не выйдет...

- Почему это?

- Ну-у-у... - снова по лошадиному вздохнул Валентин. - У меня в кармане - вошь на аркане. И никаких видов на серьезное наследство: двух сестер надо замуж выдавать, так что все папенькино наследство - им. Впрочем, там и так немного. А Гедиановы никогда не отдадут единственную дочь за бессребреника, пусть даже и титулованного...

- Прекратить вздыхать, - коротко ударила команда. - Сколько вам нужно на брак? Ну?

- Да у вас-то, командир, откуда столько возьмется? - вскинулся Валентин. - Ну, вот я скажу: 'Сто тысяч', и что вы станете делать?

- Сто-о-о-о? - Глеб почесал нос и присвистнул, - М-да, это так сразу не решишь... Но через пару месяцев мы с вами вернемся к этому вопросу...

... А на самом балу Львова сразу захватили 'родственники'. Маркин уже давно загнал своего реципиента, что называется, под спуд, и теперь мучительно пытался разобраться в хитросплетениях родственных связей князей и некнязей Львовых...