Апокалипсис отменяется (сборник)

«Лора! — позвала она мысленно. — Лора! Ты меня слышишь? Приходил твой папа и…»

Видимо, губы шевелились, потому что врач заметил:

— Она вас не слышит. Если хотите что-то передать, пишите записку.

Медсестра подала ручку и несколько листков. На Алину повеяло легкой ностальгией, от руки ничего не писала со времен студенческих конспектов.

— Дайте мобильный, — попросила она.

Медсестра достала из тумбочки изящную трубку смартфона последней модели, Алина робко взяла непривычную вещицу. Телефон Лоры, конечно. Хорошо, что не заблокирован, она ведь не знает пароля. Сенсорное меню, вот и возможности мультимедиа…

Она сфотографировала половинку фрукта. Снимок очень четкий, гораздо лучше, чем получился бы в прежнем телефоне Алины. Не спеша доела. На пальцах остались капли малинового сока, она вытерла руки влажной салфеткой.

Смарт лежит на тумбочке, стразы переливаются в луче солнца. Ручка и бумага теперь ни к чему. Эсэмэску на собственный номер не отправишь, но в органайзере можно оставить напоминание, что высветится через восемнадцать часов.

Она принялась набирать сообщение. Пальцы неловкие, будто перебинтованные, клавиши ускользают, опечатки исправляет чуть не в каждом слове, но наконец текст готов: «Заходил твой папа. Принес вкуснятину — фотку смотри в смарте. Лицо у него было такое, что теперь точно знаю: он тебя любит и волнуется!»

Алина поворачивала в воздухе 3Д-сэмпл, когда тренькнул вызов по внутренней связи. Нажала кнопку приема, на экране ноута появилась девушка в переднике и белой наколке.

— Лора, ваш обед готов. Подавать в комнату?

— Да, — кивнула Алина после секундной заминки.

К чужому имени привыкнуть даже трудней, чем к чужому телу, что слушается уже неплохо. Вчера в больнице попросила лэптоп, размяла пальцы так, что потом болели, зато сегодня набивает текст почти так же быстро, как в прежнем теле.

Алина с грустью взглянула на ладони. По привычке ожидает увидеть изящные пальчики, небольшую родинку на белой коже, овальные ногти, что легко отрастали длинными и не ломались… Ладно, зато комп у наследницы Минского не в пример круче — просто зверь, набит самыми продвинутыми прогами. Прежде ими, видимо, почти не пользовались — в сейвах одни сэмплы, но это Алина быстро поправит.

В дверь деликатно постучали.

— Войдите!

Горничная вплыла, как лебедушка, мягко опустила на стол поднос. Горка жареной картошки, золотистая отбивная с белой завитушкой из майонеза, горячий чай, два пирожных с кремом.

— А салат? — спросила Алина.

Брови горничной взлетели.

— Вы никогда его не заказывали… По средам подаем этот обед, как вы велели.

Как и большинство персонала, она не в курсе, что к Лоре подселили альту. Минский вчера еще раз предупредил, что Алина ничем не должна себя выдать. В больнице ей показывали видео с Лорой — как ходит, садится, улыбается, поправляет волосы. Алина повторяла характерные жесты, а семейный врач указывал, над чем поработать. Впрочем, это оказалось несложно, мышцы легко вспоминали привычные движения.

— Сегодня мне хочется другого, — бросила Алина небрежно. — Скажем, салат из овощей…

— Каких? — уточнила служанка. На ладони блеснул крошечный палмбук.

— Любых, только свежих и без жирных соусов. Затем — морепродукты… нет, лучше рыбу. Белую. Нежирную.

— Жареную?

— Лучше запеченную в фольге.

Глаза горничной округляются все больше, скоро посрамят японских анимешек. Ну и пусть. Лору все знают как девицу взбалмошную. Правда, врач рассказывал, что она любила поесть вкусно и много, порой пыталась согнать лишний жирок с талии и бедер, но отказаться от вредных лакомств не хватало воли.

— А гарнир?

— Рис. Рассыпчатый. На десерт — сок из джии. Найдется?

Джия — малиновый апельсин, каким угостил ее Вацлав в первый день новой жизни, элитный сорт модов.

— Конечно, найдется! — заверила горничная. — Все будет готово через пятнадцать минут.

Забрав поднос, служанка вышла из комнаты. Алина ощупала живот — слой жира в четыре пальца. Это ж надо так запустить тело! То-то все дни — кроме утра, когда Вацлав угостил джией, — она вялая, сонная, голова как ватой набита, а ведь еще делать и сдавать сложнейшую работу очень требовательному заказчику! Будто пытаться выиграть «Формулу-1» на «Запорожце».

Алина вызвала на экран план всех четырех этажей особняка. Тренажерный зал на самом нижнем, подземном. Наведается туда, как только тело отдохнет час после обеда.

На следующее утро Алина проснулась бодрой, мышцы приятно ноют. На дисплее ноута в правом нижнем углу, рядом с часами, моргает желтый листок. Это программа Tips, ею пользуются, чтобы оставить себе напоминания, но она приспособила для переписки с Лорой.

Алина открыла типс и прочла:

«Ты че такое делала вчера?! Я проснулась в 11 вечера, болело все, что может болеть! Руки тряслись! Иголка не попадала! Больше чтоб такого не было!» В конце злобно сопит краснорожий смайл.

Значит, самая жестокая крепатура досталась Лоре. Алина в зале взяла привычную нагрузку, не учла, что новое тело послабее, да и джия подстегивала к свершениям… «Больше чтоб такого не было!» Как Лора сможет наказать, если ослушается? Прикажет пороть собственное тело? И кто окажется наказанным? Но лучше без нужды не ссориться, еще вместе жить и жить… Она набрала ответ:

«Я занималась на тренажерах. Тело болело с непривычки. ТАКОГО больше точно не будет, хотя я продолжу заниматься. Надо привести фигуру в порядок к выступлению на совете, а то твой отец нас обеих на удобрения для модов пустит!:—)»

Алина прощупала живот. Жира столько же, да и смешно ждать ощутимого результата за одно занятие. Это только начало…

«Ты молодчинка! — написала Лора в следующем типсе. — Респект! Я всегда хотела похудеть, но силы воли нету. У меня в гардеробной под бордовым пальто заначка. Сегодня к ней бегала, боюсь, похерила все твои усилия. Перепрячь ее, плиз, чтоб я не нашла!»

В указанном месте нашелся пакет, полный сладостей, что завернуты в яркие бумажки. С ним Алина спустилась по лестнице — в лифте не ездит, всегда пешком, чтобы больше нагрузки мышцам ног — в голубоватый неоновый свет, к цистерне, где кишат рыбки, мелкие, как шпроты. Это моды-клинеры, любую органику жрут, как пираньи, только на человека не нападут.

Алина забрасывала сласти по одной в цистерну. Белесые рыбьи тела фонтаном взмывали навстречу лакомству, до воды не долетела ни одна крошка.

Героический порыв Лоры иссяк быстро. Каждое утро Алина обнаруживала очередной молящий типс: «Скажи, где спрятала!», «Ну скажи, не вредничай!», «УМИРАЮ!!! ХОТЬ КУСОЧЕК СЛАДЕНЬКОГО!!!!»

На первый типс Алина отписалась: «Извини, не могу. Ты сама просила спрятать от тебя же, и я слово сдержу», на последующие старалась не обращать внимания. Неожиданно помог Вацлав — идея показать директорам стройную, подтянутую наследницу ему понравилась, приказал не завозить в особняк сладкого, а кредитку Лоры заблокировал, чтобы не накупила вкусностей на стороне.

Проверяя и шлифуя почти готовый текст доклада, Алина ощущала что-то вроде слабых толчков изнутри головы. Наверно, так толкается ребенок в животе у беременной… Лоре приходилось туго без привычного лакомства, и она отчаянно ломилась в чужую часть мозга — вырвать знание о «сокровище» силой. Сама Алина с каждым днем чувствовала себя только крепче и бодрей. Шоколад и заварной крем — не наркотики, зависимость от них только на уровне сознания.

Алина привыкла не пугаться толчков, но и идти альте навстречу, открываться для контакта не собиралась. Правда Лору не обрадует, мало ли что учинит со злости, а до ответственного мероприятия считаные дни.

В голове снова толкнулось легонько, едва слышно. Говорят, самые примитивные желания — вкусной еды, отдыха, секса — в человеке самые могучие. Но даже если так, всей их мощи мало, чтобы проломить невидимую стену между разумами.