Космопроходимцы (вторая часть). Ксеноопера "Жнец, Швец, Игрец" (СИ)

- Держись, Дерек Дабл Дайкири, я иду, - сказал Жнец, спускаясь по лестнице к бару.

Вроде всё спокойно, никого на веранде. Не каждый день дон Сабас Дельгадо лично встречает на веранде завсегдатаев, иногда это за него делает дочка. Почему она караулила в подворотне? Нельзя было здесь пообщаться? Взбалмошная девчонка. Не случилось ли чего ночью? Чепуха, чего только не втемяшится влюблённой дурочке. Надо же было такое выдумать - бежать со мною на Землю, прихватив папины денежки!

Жнец толкнул дверь.

Вроде всё спокойно. Одри за стойкой, рядом Алек. Нахохлился, как-то уж слишком мрачен. Всего один столик занят: трое патрульных. Расслабляются после смены или... Жнец нарочито неторопливо прошёл между столиками, отмечая: все три стакана пусты, у Тома Хэдли кобура сдвинута на бок и расстёгнута, Пфайфер прервался на полуслове, следит, а третий - надо полагать, Эндрю Галлахер - втянул голову в плечи. Что случилось ночью?

- Так вот, я и говорю ей, - деревянным голосом проговорил Дэвид Пфайфер. - Не хотите ли ознакомиться с автобусным расписанием? А она: зачем это мне?

- А ты? - простужено спросил Хэдли.

- А я ей: затем, крошка, чтобы махнуть со мной на край света первым же рейсом.

'Не видно, есть ли у него что-нибудь в кобуре. Может, просто не застегнул, когда сдавал оружие после смены? Глянуть надо, есть ли у Галлахера'.

Жнец, рассеянно слушая ответ: 'Да ничем, влепила пощёчину и сбежала, не дожидаясь автобуса', - бросил взгляд на кобуру Галлахера. Оказалось - Эндрю вооружён, торчит из кобуры рукоятка, клапан расстёгнут. 'Может это и не про мою душу. Узнали про Ричарда?' Часы над стойкой показывали восемь тридцать четыре, до встречи с работодателем оставалось двадцать шесть минут, если только не явится раньше. Земные часы на Терране - единственное, что позволяет выдерживать суточный ритм. Человеку Земли просто необходимо знать, что каждые двадцать четыре часа наступает утро.

- Доброе утро мисс Уэлш, - сказал Жнец, подойдя к стойке. - Принимайте пациента, требуется срочная реанимация.

- Как вчера? - спросила Одри.

- Для начала кофе. Я вам не помешаю, Алек?

- Надеюсь, поможете, - ответил капитан Легран, здороваясь за руку.

'Сегодняшнее рукопожатие не чета вчерашнему. Не вяло протянул горсть, стиснул'.

- Всё, что в моих силах. Но учтите, если речь идёт о совместных действиях против бастионов мисс Уэлш, тут я вам не союзник. Связан

договором о ненападении.

Капитан делано посмеялся, буркнул: 'В этом деле обойдусь без союзников'. Жнец кивнул Одри, взял кофе, прислушиваясь к гомону рядовых патрульной службы: 'Куда ты с ней махнуть хотел, на край света?' 'А здесь у нас что?' 'Самый краешек, самая что ни на есть крайняя плоть' 'Тьфу на вас, пошляки. Я же к ней с открытой душой' 'С чем, с чем?! Что у тебя было расстёгнуто?'

'Нет, не про мою душу. Напряглись просто потому, что кто-то вошёл, теперь расслабились', - решил Жнец, слушая дружное ржание патрульной братии.

- У меня есть к вам несколько вопросов, Ираклий, - негромко проговорил капитан. Прежде всего скажите, где вы были с двух часов ночи и до семи утра?

'Расследование? Занятно'.

- Странный вопрос. Дома, конечно.

- Это может подтвердить кто-нибудь? Желательно, чтобы свидетелей было двое.

- Должен вас огорчить капитан, свидетель у меня один - моя жена. Как-то я не позаботился о том, чтобы взять в постель кого-нибудь ещё.

- То есть, убедительного алиби у вас нет.

- Ого! Алиби? Что случилось, Алек? К несчастью, свидетельства моей жены нельзя признать убедительными, потому что как раз с двух ночи и до семи утра она делала то же, что и я - спокойно спала. А вы, капитан? Что вы делали в это время?

- Алиби капитана настолько же неубедительно, как и ваше, - вставила Одри. - С той разницей, что капитан был похож на бревно без пяти семь, когда я пошла будить этого...

- Одри! - перебил Легран. - Займись своим делом, не вмешивайся.

Кофе горчил. Жнец поморщился, вернул недопитую чашку на блюдце. Что-то случилось с кем-то из постояльцев дона Сабаса. Капитан желает избавить Одри от неприятностей. Одри или себя самого? Не потому ли Лаура хочет сбежать? Что вообще произошло ночью?

- Алек, - доверительно обратился к Леграну Жнец. - Даю честное слово, которое в ваших глаза, вероятно, не очень дорого стоит, что к происшествию не имею никакого отношения. Что бы тут у вас ни стряслось.

- Вы уверены?

- Послушайте, Легран, если вы хотите, чтоб я помог вам соображениями, скажите хотя бы, что случилось?

- Сегодня между двумя ночи и семью утра в своей комнате повесился Стрикленд, - внимательно следя за выражением лица собеседника, ответил Легран. - Повесился или был повешен, так будет точнее.

Восьмой стежок

'Вот новости. Стрикленд и самоубийство несовместимы. Чушь'.

- Дерек? Что за чепуха! С чего бы ему вешаться?

- То есть, вы думаете, ему помогли это сделать? - быстро спросил Легран.

- Чтобы думать, Алек, нужны посылки. А я пока не очень-то верю в то, что вы меня не разыгрываете. Вчера, когда я видел Дерека в последний раз...

- Когда это было? - перебил капитан.

- Точно не помню. Как раз тогда, когда я с вами распрощался, здесь, в этом зале. После этого и глянул, как там себя чувствует... А! Я понял. Вы думаете, я с ним расправился за вчерашнюю историю? Бросьте; не я, а он должен был жаждать мщения, но он лежал совершенно спокойно, я ещё подумал: похож на покойника. Не думаете же вы...

- Я не знаю, - раздельно проговорил Легран. - Знаю, что он вчера наговорил про вас всяких вещей, назвал убийцей, упомянул почему-то Роберта Корка. Вы знаете, кто это такой?

- Понятия не имею, - холодно ответил Жнец. - Дерек меня и акуаном вчера называл. Обвините меня заодно в том, что я латентный головоногий.

- Хочется верить, что вы ни при чём, но согласитесь, возможно ведь такое: Дерек знал, что вы убили некоего Роберта Корка, и пытался вас шантажировать.

- Ну да. И вот я сначала обеспечиваю себе алиби в супружеском ложе, а после пробираюсь в гостиницу, вешаю этого беднягу и возвращаюсь домой. Так у вас получается?

- Так, да не совсем так. Перед тем как вернуться домой, вы запираете комнату покойного, ключ кладёте на тумбочку возле его кровати и выбираетесь из окна второго этажа, предварительно зашторив его и закрыв изнутри на задвижку.

- Вы надо мной смеётесь?

- Мне не до смеха, Ираклий. Чёртова куча народу видела вашу ссору со Стриклендом, ваше появление в посёлке вызывает массу вопросов, прошлое ваше туманно, одна сплошная амнезия, что прикажете писать про вас в рапорте?

- Как есть, так и напишите.

- Ну да. Чтобы явился к нам сюда шпынь из каторжного начальства выворачивать всё и всех наизнанку? Нет, лучше уж я напишу толковый рапорт. И знаете, Ираклий, на этот раз, прежде чем взять на себя ответственность, я хотел бы...

- К слову, об ответственности, - сказал Жнец, глянув на стенные часы. - Мне Штайнмайер назначил встречу здесь, в этом баре. Репутацией я дорожу не меньше вашего, не хотелось бы опаздывать. Вы не знаете, где Рудольф? Уже пять минут десятого. Нельзя ли нам встретиться? При вас, разумеется.

- Для начала с ним встречусь я. Без вас, - отрезал капитан Легран. - Вот прямо сейчас это сделаю. Не беспокойтесь, я скажу юноше, что вы пунктуальны.

- Где он?

- Я убедительно рекомендовал всем оставаться в комнатах, пока я не найду время для разговора. Уверен, так они и сделали.

'А я не уверен', - подумал Жнец, вспомнив о Лауре.

Легран поднялся на второй этаж. Слышно было, как он разговаривает с кем-то через дверь, но слов Жнец не разобрал, не стал прислушиваться - всему своё время. Он попробовал разговорить Одри, но та отшучивалась, отмалчивалась, в глаза не глядела. Решив, что патрульных расшевелить будет легче, Жнец совсем было собрался заказать какую-нибудь выпивку и подсесть за стол четвёртым, но услышал шаги. Кто-то неторопливо спускался в бар. 'Капитан так быстро разобрался с Рудольфом? Не значит ли это, что полномочия Штайнмайера в каторжной администрации... А, это не он'.