Менуэт святого Витта. Властелин пустоты

Сейчас на скамеечке сидел Йорис и баюкал распухшую ногу. Выглядел он скверно — одни огромные глаза, как у святого на иконе, — и временами надрывно кашлял, сплевывая мокроту. К нему устремилась Маргарет и немедленно принялась осматривать его колено. Йорис взвыл. Перебинтованный Дэйв угрюмо держался в стороне, на него пока не обращали внимания, выпустив вчерашний пар. Веру застила толпа, слышался только ее голос, повествующий о каком-то катамаране, зато Питер был, как всегда, — вот он! — дочерна загорелый кумир с обтянутыми торчащими скулами и, несмотря на свалявшиеся в грязный ком волосы, все равно — красавец. Что ему сделается… И Секс-петарда, конечно, рядом.

Вернувшийся-таки Питер Пунн… Прежде — было время! — близкий друг, доступный всегда. Потом — увертливый, многослойный, как фанера, загадочный и непредсказуемый. Теперь — снова понятный насквозь, но уже не друг.

При появлении Стефана все стихло.

— Рад приветствовать вас в лагере, — сухо сказал Стефан. — Поздравляю с возвращением.

— Спасибо. Тронут. — В голосе Питера прозвучала ирония.

— Что живы — вижу, — продолжал Стефан. — Что не вполне здоровы — тоже заметно. Калечишь людей, Пунн.

Питер пристально вглядывался в его лицо. «Вид у меня, наверное, не очень», — подумал Стефан.

— По-моему, кое у кого со здоровьем не лучше…

— Маргарет! — Стефан решил не принимать замечание на свой счет. — Как там?

Маргарет откинула волосы на плечо.

— Нога-то заживет. Температура высокая, и кашель мне не нравится. Боюсь, как бы не пневмония. Его в постель надо.

— Никакая у меня не пневмония! — завопил Йорис. — Обыкновенная простуда, только и всего. Никуда я отсюда не пойду! — Он зашелся в кашле.

— Лодку, конечно, совсем доломали? — осведомился Стефан.

— Еще чего! Киль поменяем, днище выправим.

— Очень хорошо. Но только не «выправим», а «выправлю». Людей я тебе на это не дам.

— А я разве просил? — удивился Питер.

— Тем лучше. Сегодня отдыхай. Вечером сделаешь доклад о результатах экспедиции.

— Могу сделать хоть сейчас. Кстати, для всех я уже сделал доклад. Это ты долго спишь. Впрочем, специально для тебя могу повторить.

Он усмехался в лицо. Стефан заскрипел зубами. В висках заломило, тяжелый молот застучал в голове. Дрянь у Маргарет снадобья… Дерьмо. Не лечат.

— Я не понимаю, — медленно начал Стефан, обводя глазами толпу, — скоро полдень, а до сих пор никто палец о палец не ударил? Предупреждаю всех: если кто-нибудь думает, что ему забудется сегодняшняя недоработка, то он крупно ошибается. Будете наверстывать как миленькие, рогом землю будете рыть…

Он бил их взглядом, и они отворачивались — даже Ронда. Даже Илья, Людвиг и Дэйв. Они боялись смотреть ему в глаза. Не выдерживали. Чаще провожали взглядом в спину и мечтали о том времени, когда в их руках окажется бластер. Сегодня ночью они были близки к цели.

— А ну марш по местам!

— Нет, — сказал Питер.

— Что-о? Поговори еще…

— Нет. Оглох? Еще повторить?

«Так, — подумал Стефан. — Началось».

Теперь они стояли друг против друга, и остальные, кому не суждено было участвовать в битве гигантов, окружали их кольцом.

— Работать, и немедленно! Я сказал!

— Никто не пойдет горбатиться, Лоренц. У нас собрание.

— Я не созывал собрания! — крикнул Стефан.

— Извини, мы забыли спросить, — съехидничал Питер. — Но может быть, ты все же дашь разрешение? А то мы без него никак не обойдемся.

В притихшей было толпе захихикали. Маргарет исподтишка делала вполне понятные знаки: оставь их, уйди, нельзя сейчас…

Нельзя? Нет можно. Он их сломает. Как ломал много раз.

— Хорошо, — неожиданно спокойно сказал Стефан. — Объявляю собрание открытым. Слово тебе.

Кажется, Питер все же растерялся. Он явно не ожидал такой быстрой уступки и подозревал подвох. Не выдав себя ничем, кроме плотно сжатых губ, Стефан подавил желудочный спазм.

— Мы ждем, Пунн.

— Тебя что, уже много? — нашелся Питер.

Из-за его спины кто-то хихикнул.

— Что? — не понял Стефан.

— По-моему, ты один тут чего-то ждешь. Все уже услышали. — Питер обвел взглядом ряды своих сторонников, и хихиканье усилилось. Питер медлил. — Но если специально для тебя… и принимая во внимание твою роль как организатора экспедиции, прежде всего я должен тебе сказать…

— Прежде всего, ты опоздал на целых три дня, — перебил Стефан. — Из-за твоих затей срывается график общих работ. Почему, Пунн? Это я тоже хочу знать прежде всего.

— Почему? — Питер пожал плечами. — Как бы тебе объяснить… Задержались вот, и все.

Он улыбался. Ронда, толкая его в бок, пыталась что- то шептать на ухо. Питер не обращал внимания.

— За водораздел ходили? — спросил Стефан.

— Угу, — сказал Питер. Секс-петарда, теребя его рукав, зашептала настойчивей. Питер снова отмахнулся.

— Я так и думал, — сказал Стефан. — Все слышали? По-моему, было уговорено, что целью экспедиции является картографирование местности и, в частности, поиск удобного волока через водораздел. Поправь меня, если я ошибаюсь. Из-за твоей экспедиции мы сначала неделю сидим на голодном пайке и собираем тебе с собой все лучшее. Теперь являешься ты, опоздав на три дня, и приводишь с собой двоих покалеченных — хорошо, что вообще приводишь! — и заявляешь, что, оказывается, решил прогуляться за водораздел. Я правильно понял, Пунн?

Питер кивнул.

— Ты еще забыл сказать, что мы вещи утопили! — крикнула из толпы Вера. — Так скажи! А я тебе не покалеченная! Если надо, я…

— Тихо! — крикнул Питер.

— Что «тихо»? Он же над тобой издевается!

— Точно!..

— Пусть Питер скажет, а не этот…

«Вот интересно, — подумал Стефан, — что будет, если меня сейчас вытошнит?» Он представил себе, что будет, и стиснул зубы. Нужно дышать понемногу, через нос.

Он видел: большинство на стороне Питера. Питер опять что-то придумал, какой-то новый финт. Без «махера» сегодня, похоже, не обойдется, но чем позже это случится, тем лучше. Надо немного отступить — не настолько, чтобы они обнаглели, но пусть кумир дураков почувствует свою силу. Пусть он расслабится. И тогда я им покажу…

— Ну хватит! — сказал Питер, пытаясь прекратить шум. — Либо у нас собрание, и тогда я в нем участвую, либо у нас балаган, и тогда я лучше пойду высплюсь. Все поняли? Вера, ты извини. Тебе слова не давали.

— Насчет вещей — правда? — спросил Стефан.

— Мы нефть нашли, — сказал Питер, и все смолкло.

Стефан оценил силу контрудара.

— Здесь нет нефти, — возразил он. — Везде кристаллический щит — откуда нефть?

— Вера, покажи.

Вера побулькала остатками в прозрачной фляжке.

— Дай сюда!

Стефан понюхал черную жидкость, и его едва не стошнило. Действительно, похоже на нефть. Он вылил несколько капель на землю и чиркнул зажигалкой. Вспыхнул оранжевый огонек.

— Настоящая? — с усмешкой поинтересовался Питер.

Стефан кивнул.

— Где нашли? — спросил он.

— За водоразделом. Километров триста на север — северо-запад.

— Дай карту. Где?

— Вот здесь.

— Много?

— Можно набирать до тонны в день, а то и больше, причем без всякого оборудования. Сама течет. Кстати, и место для лагеря там самое подходящее.

Так.

Тошнота как-то пропала сама собой. Стефан собрался, и стала прозрачней вязкая муть перед глазами. Вот оно что. Питер дождался-таки своего момента.

Нефть. Много нефти, а значит, еды. Свершилось… Конец существованию на грани голода, сорокалетнему полету на одном крыле. Восстановить прежнюю настройку «Ламме» совсем не трудно.

Еще при жизни отца после проведения разведки местности предполагалось перенести «Декарт» поближе к углеводородным месторождениям. Беда в том, что их так и не успели обнаружить.

— Что ты предлагаешь? — спросил Стефан.

— Неужели не понятно? — сказал Питер. — Пока мы еще живы, надо как можно скорее перебазировать лагерь через водораздел.

Он широко улыбался. Он был полон снисхождения к еще не поверженному противнику.