Единоборец

космический пылесос. Такси выезжает на одну из боковых полос, на тринадцатую, и набирает скорость.

Две машины сразу же пристраиваются сзади. Это все те же «Даф» и «Москвич». Я съезжаю на двенадцатую полосу, и они повторяют маневр. К сожалению, эти машины гораздо быстроходнее нас.

– Что ты делаешь? – спрашивает Клара.

– Посмотри в зеркальце.

– Ты думаешь, что они за нами?

– А за кем же еще?

– Ты хочешь оторваться?

– Не хочу.

Я притормаживаю, и преследователи замедляются тоже. Еще минуту они ползут, как улитки, позади нас, затем разгоняются, обходят нас и исчезают впереди, в желтом мареве ближайшего медленного поворота. Когда мы въезжаем на поворот, их уже нет. Здесь полоса дороги сильно наклонена, для того, чтобы скомпенсировать центробежную силу; я вижу ярко освещенный пейзаж у дороги: небольшой разноцветный городок, который кажется скорее декоративным, чем настоящим. Я даже слышу музыку. Городок живет своей яркой ночной жизнью, отделенный от дороги полосой песчаных дюн. Песчаные дюны всегда вырастают по бокам скоростных трасс – их наносит ветер, постоянно дующий вдоль полотна дороги.

– Почему они уехали? – спрашивает Клара.

– Они будут ждать нас впереди. Мы ведь не можем свернуть с дороги. Мы выходим на конечной, под Симферополем. Там нас и встретят.

– А если мы выйдем раньше?

– Я думаю, что нас будут ждать и там. Не имеет смысла выходить раньше. Это добавляет нам лишние четыреста километров пути. Мы выйдем на конечной.

За ночь преследователи появляются еще дважды, каждый раз это новые машины, но ведут себя они одинаково. До конечной мы добираемся довольно спокойно, выезжаем на станцию пересадки, а оттуда – на обычное шоссе, ведущее в сторону моря. Пока нас не трогают, видимо, выжидают удобный момент. Вскоре появляются первые горы, невысокие, но величественные на фоне неба, которое едва-едва начинает светлеть. Шоссе практически пусто; когда я вижу пикет дорожной полиции, перекрывший путь, то понимаю, что эти люди ждут именно нас. Точнее говоря, эти люди не знают, что именно они ждут. Что бы им ни сказали, это будет неправдой. В этой партии люди даже не пешки – они пешки в игре пешек. Все мало-мальски важное решают машины.

Мы останавливаемся. Слева и справа от нас поднимаются каменные стены, не очень близкие, не очень высокие и не очень крутые. Но все равно это место напоминает ловушку. Нас могут расстреливать сразу со всех сторон. Мы выходим из машины. Я приказываю Кларе держаться поближе, и она практически прижимается ко мне. Ближе просто невозможно. Полицай светит фонариком в глаза. Мои глаза мгновенно реагируют, перестраиваясь на другой диапазон. Я вижу, что полицай улыбается. Он держит собаку на поводке. Похоже, что это не робот, а обыкновенный биологический зверь, довольно крупный. Собака смотрит на меня и рычит. Говорят, что животные иногда могут чувствовать мысли. Если так, то она знает, что я убью ее первой.

– Прошу предъявить документы, – говорит полицай, продолжая улыбаться. – Мой компьютер не