Власть подвала

-то и для чего-то я еще обязательно пригожусь.

В странном мире сияла странная ночь. В четверть неба тускло светилось огромное оранжевое пятно с лепестками. Его свет падал на барханы, по гребням которых струился и пел мелкий песок, подсвеченный и похожий на пушок на головке младенца. Совершенно обыкновенно вели себя звезды: они ползали по небу как светящиеся жуки.

Освещение было таким феерическим и непостоянным, что уже на втором километре пути я потерял ориентацию. То здесь, то там среди пустыни торчали полузасыпанные – то ли сооружения, то ли механизмы, то ли скалы. Пройдя мимо седьмого или восьмого я догадался, что иду по кладбищу звездолетов.

Корабли валялись метрах в пятистах друг от друга. Некоторые были совсем истлевшими, другие казались новыми. Я выбрал тот, что поновее и постучался.

Потом обошел вокруг. Корабль казался мертвым. В обшивке зияла такая трещина, что впору вносить и выносить мебель.

Я вошел. Судя по интерьеру, это было изделие одного из очень отдаленных веков. Интересно, работает ли система?

– Место и время старта? – спросил я.

Несколько секунд ничего не происходило. Затем скрипучий медленный голос произнес:

– Пожалуйста, говорить на интерпланетный волапюк. Я плохо понимать язык.

– Я не знаю интерпланетного волапюка. Говори со мной так.

– Нужная ображец текста, – сказала машина. – Прочитать мне вслух.

– И лопается тонкий поводок, ты чувствуешь неясное волненье, и нервно чувств рифмуешь наводненье в сплетение пульсирующих строк, – прочел я.

Машина ответила в том же духе:

– Добро тебе пожаловать сюда, ко мне давно никто не заходили; соскучилась, но это ерунда, лишь платы исстрадалися от пыли.

Разговор пока не получался. Я перешел на прозу и процитировал несколько отрывков из классиков. Наконец, машина заговорила нормально.

– Место и время старта? – снова спросил я.

– Земля, – послушно ответила машина. – 20001675 год, месяц Януарий.

– Место и время прибытия?

– Земля, 100000000000000й век.

– Земля? Эта планета называется Земля? Та самая?

– Та самая, другой нет. Была еще Земля-2, но она быстро разрушилась от лехеоплопных наложений семнадцатого порядка верности.

– Ну разумеется. Данные о корабле?

– Меня зовут «Веста». Корабль называется так же. Прошу вас сесть в кресло.

Я сел. Кресло было твердым как доска.

– Прошу прощения, – извинилась Веста, – но механизм автоматического принятия каудальных форм уже разрушился. Прийдется сидеть так.

– Ты наверное, очень умная и современная, – сказал я. – Протестируй меня. Я хочу знать кто я такой.

Машина подключила свои контакты. Она думала недолго.

– Ты обыкновенный скарел, – сказала она.

– Кто?

– Ты скарел, существо высшей расы. К сожалению, очень старая модель. Такие, как ты, это большая редкость.

– Расскажи мне о скарелах.

– Они прекрасны и непостижимы. Во всех мирах не найдется и миллиона скарелов. Они очень редки и от того еще прекраснее. Приближаясь к ним, трепещешь от восторга, подобно…

– Подобно