Любовница Леонарда (СИ)

— Чье сердце держу на ладони? — покорно повторила Архелия.

— Сквернавца Сергия! — громко ответила бесовка. И стала командовать дальше: — Теперь, мамзеля, комкай воск и говори: "Смотри, Касьян, вот сердце Сергиево! По воле моей да от силы твоей пусть оно станет мертвым! Износится, остудится, кровью не наполниться и остановится! Раздавлю его, окуну его и землею кладбищенской присыплю! Не перечь, Касьян, исполняй, Касьян! Я раба слуги Асмодеева!"

Сделав все так, как велела Палаксена, девушка плюнула в таз и бросила туда шарик из воска. Затем ей пришлось снова сбегать в веранду и принести торбочку с комьями могильной земли и небольшой ржавый ножичек с деревянной колодочкой.

— Брось немного землицы в воду! — распорядилась помощница со своего угла. — Теперя помешивай ножиком и произноси за мной со злобой: "Как вода эта мертва да ржава, так должна и кровь Сергиева быть отравлена да порчена! Как хладна земля, так и сердце Сергиево остыть должно! Век истек его, пробил час его! Отдаю его на заклание! Принимай, Сабнак, тело тленное, угощай червя ненасытного! Я речу тебе повеление!"

Наконец, с обрядом было покончено, и подавленная Архелия, ополоснув руки под краном, присела на табурет.

— Я все правильно сделала? — тихо осведомилась она.

— Да сойдет! — беззаботно бросила Палаксена, перебираясь поближе к столу. — Хотя, правду сказать, нужно было проявить больше усердия…

— Может, Сергей Антонович и не умрет? — в полутьме в глазах ведьмы блеснула и погасла искорка надежды.

— Что ты! — воскликнула бесовка. — Завтра до заката его точно не станет!

Девушка низко опустила голову, сглотнула горький комок, подступивший к горлу, и выдохнула:

— Мне так жалко его…

— Да чего жалеть-то мужика? — искренне удивилась Палаксена. — Он давно проклят за дела матери, и ему прямая дорога — в ад! А Леонард еще и пожалел его — дядька твой уйдет легко, без долгих мучений, не то, что другие! Большинство людей, проклятых за грехи родителей, обречены на тяжкие страдания, а часто — и на смерть наглую от собственной же руки…

Архелия нервно вскочила и забегала по кухне. Задержавшись у окна, резко взмахнула рукой и с сердцем выпалила:

— Нет правды на белом свете! Нет ни у Бога, ни у дьявола, коль детей заставляют отвечать за деяния их родителей!

— Ну, ты такую белиберду сейчас сморозила! — прошепелявила бесовка с укоризной. — Прям расстроила меня своей глупостью! Я тебе вот примерчик один приведу. Для наглядности. Представь себе какого-нибудь лютого разбойника, загубившего много ни в чем не повинных людей, не щадившего ни старого, ни малого. Представила? А теперь скажи, как бы ты отнеслась к его родному сыну — с симпатией, с любовью? Да, твой разум говорил бы тебе: сын разбойника ни в чем не виноват! Но душу-то твою переполняло бы презрение к нему, как бы ты не убеждала себя, что не должна презирать! И кто же прав — разум или душа? Душа, конечно! То, что она чувствует, то и есть истина. Ты мозгами не осознаешь, а душечка твоя знает: на счету того разбойника так много всяких злодеяний, что он один, как бы его не наказали, не в состоянии их искупить. А так как по законам мирозданья за зло всегда воздается сполна, получается, что за разбойника должен ответить сын!

Ошарашенная Архелия слушала с разинутым ртом. Она и подумать не могла, что ее глуповатая, наивная помощница способна произносить такие, пусть и спорные, но, безусловно, не лишенные логики речи! Не так уж она проста внутри, какой кажется снаружи…

Глава двадцать шестая

Свое назначение на должность заместителя директора Жорка Жадан воспринял без особого энтузиазма. Но солидной прибавке к зарплате обрадовался.

— Теперь я смогу быстро собрать нужную сумму и, наконец, отремонтирую свою старую хатку! — потирал он руки, стоя перед молодой фермершей в ее кабинете.

— А почему бы вам с матерью не купить себе дом получше? — спросила его она и с ходу предложила: — Давай я одолжу тебе на покупку нужную сумму, а ты помаленьку отработаешь ее!

— Да зачем же нам новый дом? — удивленно пожал плечами Жадан. — Нам и в старом хорошо — тепло, уютно и места вполне хватает.

— Но ты же не будешь всю жизнь ходить в парубках! — засмеялась девушка, шутливо толкнув своего заместителя в плечо. — Женишься, а там детки пойдут. Тесно вам будет в двух комнатенках.

— Да какая женитьба! — отмахнулся он. — Не собираюсь я заводить семью…

— Это почему? — все еще смеясь, спросила Архелия.

Жорка вдруг сник, опустил голову и, ничего не сказав, вышел из кабинета.

— Что это с ним? — шепнула фермерша Любке Матюк, которая как раз заскочила к ней с какими-то бумагами.

Та быстренько прикрыла дверь и просветила:

— Да у него же проблемы по мужской части! Импотент он! Иной раз, правда, и может переспать с женщиной, но чаще — не в состоянии.

— Что ты такое говоришь? — воскликнула девушка, ошарашено глядя на свою секретаршу. — Жорка ведь молодой мужик, ему всего тридцать с небольшим! И не алкаш!

Любка склонилась к самому уху фермерши и тихо проговорила:

— Я точно знаю! У меня было с ним несколько раз… Любовник из Жадана совсем неважный…

Эта новость так поразила Архелию, что не давала ей покоя до самого обеда. Поэтому, придя домой, она первым делом принялась листать Евдошкину тетрадь — нет ли в ней какого-нибудь чудодейственного заговора или рецепта, способного вернуть мужчине радость жизни.

И нашла. "Нужно вскипятить полкружки свежего молока, влить в него четыре наперстка крутого отвара горчичного семени, три наперстка водочного настоя корня калгана, наперсток растертой в ступке сухой болотной ряски и добавить еще столовую ложку липового меда, — с трудом разбирала ведьма каракули покойной старушки. — Когда жидкость в кружке станет не сильно горячей, страдалец должен погрузить в нее свой мужской орган и держать до тех пор, пока читается заклятие". Дальше шел текст этого самого заклятия.

Перечитав еще раз записи, посвященные исцелению от мужского бессилия, девушка отложила тетрадь и задумалась. Способ решения Жоркиной проблемы есть, но как его применить на практике? Не скажешь же: "Снимай штаны и суй свое хозяйство в молоко!". Значит, надо что-то придумать. Но что? Выход один — под каким-то предлогом затащить Жадана в дом, напоить до бесчувствия и, пока он будет спать, провести обряд. В принципе, это не так уж и сложно сделать, если постараться…

Погрузившись в размышления, Архелия не сразу услышала, как залаял Рекс. И только когда он буквально взбесился от ярости и поднял невообразимый гвалт, очнулась и поняла, что кто-то зашел во двор. Она спрятала Евдошкину тетрадку в шкаф и пообедала в веранду открывать входную дверь.

На пороге стояла Дианка. Вид решительный, лицо бледное, губы стиснуты до синевы.

— Лия, скажи, зачем к тебе ходит Микола?

Девушка растерялась, не зная, что ответить, ее глаза забегали.

— Ну, заходил он пару раз, спрашивал не нужно ли помочь чего, — пролепетала она. — Рекса вон привел…

— Микола бегает к тебе по вечерам! — сдавленно проговорила молодая женщина. — В селе уже все судачат об этом…

— Я ж говорю, он просто так заходит, — поникла Архелия.

— Зачем ты мне врешь?! — закричала Дианка. — Люди уже не раз видели, как мой муж, крадучись, пробирался к тебе огородами.

— Брехня! — отрицательно замотала головой девушка. — Чего ему огородами ходить?

Женщина схватила ее за руку:

— Оставь его в покое! Оставь, я тебя прошу!

Архелия рывком высвободила свою ладонь, отступила в веранду и хотела захлопнуть дверь, но Дианка придержала ее ногой. Низко опустив голову, горячо зашептала:

— Ты катаешься, как сыр в масле, у тебя все есть! Любой парень станет твоим, только пожелай. Не забирай у меня мужа, а у моего крохи отца! Все наше богатство — он!

— Ты забыла одну вещь, — взволновано молвила девушка, облизав свои пересохшие губы, — не я бегаю к нему, а он ко мне! Он сам приходит, слышишь?