Любовница Леонарда (СИ)

— Так ты теперь хочешь в помещении универсама, помимо кафе, запустить не один, а два цеха? — обрадовалась девушка.

— Два! — качнул своей пепельной головой Жорка. — Я все просчитал — места вполне хватит. Халвы, конечно, будем производить немного, но все же какая ни какая, да прибыль! А оптовых покупателей на эту продукцию я найду!

— Это дело нужно отметить! — предложила девушка. — Прямо сейчас!

— Не! — стал отказываться заместитель. — Мне еще нужно к деду Воропаю зайти — у него телевизор сломался. Я обещал починить…

— Ну, Жорка, я тебя прошу! — стала настаивать хозяйка. — Мне так скучно одной в четырех стенах… Посидим полчасика, немного выпьем… А к деду Зиновию еще успеешь зайти.

— Ладно! — неохотно согласился Жадан. — Только боюсь, как бы я не захмелел. Я ведь с утра маковой росинки во рту не держал… Закрутился на работе…

— Да я тебя накормлю! — успокоила Архелия. — Ты посиди здесь в гостиной, посмотри телевизор, а я мигом приготовлю закуску и принесу сюда.

Она подхватилась и побежала на кухню.

Через несколько минут вернулась, накрыла журнальный столик клеенкой и опять умчалась. Потом появилась уже с подносом и поставила перед гостем тарелки с едой — гречневый суп со свининой, отбивные, домашнюю колбасу и квашеную капусту. Хлопнув Жорку по плечу, распорядилась:

— Уплетай за обе щеки и не вздумай стесняться!

Тут же достала из бара бутылку коньяка с подлитой в нее сонной водой и бутылку красного вина. Налила.

— Ну, за новое предприятие!

— Ты что, будешь пить эту гадость? — Жадан покосился на ее бокал с вином. — Я бы на твоем месте выпил коньяка, здоровее будешь.

— Да боюсь я употреблять такой крепкий напиток! — замахала руками девушка. — Я от нескольких глотков вина хмелею, а от коньяка просто упаду.

— Дело твое! — пожал плечами гость. — Лично у меня от вина живот болит, там столько всяких ароматизаторов и красителей, что можно запросто отравиться…

Осушив свою тару, он схватил ложку и принялся с аппетитом хлебать суп. А хозяйка закусила маленьким кусочком колбасы и, не мешкая, налила снова. Заместитель отказываться не стал.

Пока он ел, она наполняла бокалы четырежды, ему — до краев, себе — до половины.

Насытившись, немного хмельной Жорка сразу собрался уходить.

— Подожди! — остановила его фермерша, недоумевая, почему он до сих пор не спит. — Давай еще кофейку выпьем! Я сейчас по-быстрому приготовлю…

— Кофейку можно! — с энтузиазмом откликнулся Жадан. — Только приготовь мне покрепче!

Когда минут через десять девушка вошла в гостиную с чашками в руках, ее боевой заместитель сладко посапывал, развалившись на диване.

Она на всякий случай потрясла его за плечо, затем уложила на бок и умчалась на кухню.

Быстро вскипятила немного молока, вылила в пол-литровую банку, добавила туда мед и все, что приготовила заранее. Зачем-то понюхав, присела на табурет — нужно было подождать, пока этот колдовской коктейль остынет.

Но усидеть на месте долго не смогла, вскоре решительно поднялась, набрала в легкие побольше воздуха и выдохнула:

— Равза! Палаксена! Вы здесь?

Ответа не последовало.

— Равза! Палаксена! Вы здесь? — повторила Архелия громче.

Тут же что-то затрещало, затем послышалось глухое покашливание.

— Тута мы! — рыжая голова бесовки показалась в дверном проеме кухни. — Мы тебя в светелке дожидаемся.

Девушка схватила банку, закрыла крышкой и, немного подержав под струей холодной воды, пошла в гостиную.

Равза сидел на полу возле журнального столика и со смущенным видом лопал недоеденные отбивные и колбасу. Палаксена, опершись на локоть, возлежала чуть поодаль и глядела на своего приятеля с явным неодобрением. На этот раз на ней были ажурные перчатки, уже черные, и фиолетовая майка, заправленная в потертую до дыр джинсовую юбочку.

— У него, — ведьма указала пальцем на спящего Жадана, — пропала мужская сила. Я хочу ему вернуть ее!

— А зачем тебе это нужно? — настороженно осведомился Равза, держа в одной руке шмат колбасы, а в другой — чашку с остывшим кофе.

— Он мой работник! — стараясь подавить волнение, громко произнесла Архелия. — Если я верну ему радость жизни, то пользы от него получу больше.

— А че, может, и так! — согласилась бесовка, покосившись на Равзу. — Когда у мужика такая беда, разве он о работе думает?

— Зато не думает о бабах! — парировал бес, вытирая пальцы о свои мятые штаны и выискивая взглядом еще что-нибудь съестное на столике. — Хотя, с другой стороны, какое ж настроение у хлопца, коли он к девкам не ходок?

— Вот и мне такие мысли пришли в голову! — проговорила ведьма.

— Ну, так приступай! — бросил Равза, отползая к Палаксене.

Архелия приблизилась к дивану, опустилась на колени, поставила рядом с собой банку и робко потянулась пальцами к поясу Жадана. Расстегнула и, помешкав, стала стягивать со своего заместителя брюки вместе с трусами. Потом, страшно смущаясь, подобрала с пола банку.

— Ничего у тебя, мамзеля, не получится! — подала голос бесовка. — Нужно взять тару поменьше, чтобы молоко было налито почти до краев.

Смущенно взглянув на орган, который нужно было погрузить в банку, девушка поняла, что Палаксена права. Вскочила и побежала на кухню за старой алюминиевой кружечкой. Вернувшись, выплеснула в нее содержимое банки и опять склонилась над Жоркой.

— Не бойся, бери его хозяйство и суй в молоко! — подбодрила Палаксена.

Архелия, стараясь особо не смотреть, кое-как приладила кружку к положенному месту.

— Чего ты смущаешься, барышня! — нетерпеливо рявкнул Равза. — Там, кажись, не от чего смущаться. Действуй смелее!

Поддерживая рукой кружку, чтобы она часом не опрокинулась, ведьма начала медленно читать заговор:

— По земле ходить — на земле блудить! А с живыми жить — похотливым быть! Я речу тебе, князь могуществен, помоги сему негодящему! Сей расслабленный, лон не знающий, увядающий, унывающий просит силы в тя, сока похоти. Чтобы плоть его — тверже дерева, чтобы страсть его — жарче пламени! Надели его ярой страстию и способностью до соития! Яви милости! Блуда жаждущий да сподобится к блудодействию! Всяк самец готов к парованию: дикий лев готов, жеребец готов, вепрь и бык готов… Пусть и сей теперь станет враз готов!

Когда Архелия умолкла и, убрав кружку, натянула на Жадана штаны, он вздохнул, скрипнул зубами, однако не пошевелился.

— Ну, все, мы ушедшие! — прошепелявила Палаксена, поднимаясь.

— Да уж, пора нам! — прибавил Равза и, подскочив к столику, мгновенно опорожнил вторую чашку с кофе.

Через секунду бесы растаяли.

Девушка ушла в свою спальню, улеглась на кровать и целый час листала журналы. И только потом решилась разбудить Жадана.

На это ей понадобилось довольно много времени.

Наконец, Жорка открыл глаза.

— Господи, я что, уснул?! — он вскочил с дивана и, взглянув на часы, с досадой хлопнул себя ладонями по бедрам. — Все, к деду Воропаю уже поздно! Они с бабой Симой рано ложатся спать…

— Ну, ничего, завтра к ним зайдешь! — успокоила Архелия. — Зато немного вздремнул.

— Ты уж прости меня, Лия! — развел руками заместитель. — За день набегался, да еще и выпил у тебя…

— Не извиняйся! — засмеялась хозяйка. — Диван ты мне не перележал, так что нечего беспокоиться!

После ухода гостя она отправилась на кухню выпить чаю. Потом выкупалась и уселась перед телевизором. На душе у нее было светло и радостно…

Утром фермерше позвонила Любка Матюк и доложила, что заведующий зерноскладом Грицай только что положил на стол заявление с просьбой уволить его по собственному желанию.

Девушка от неожиданности чуть не выронила из рук мобильный телефон.

— С какого числа Микола хочет уволиться? — спросила она упавшим голосом.

— С завтрашнего! — вздохнула Любка. — Сказал, что сегодня готов сдать дела своему приемнику или кому-то из конторы. Я попыталась объяснять, что за один день инвентаризацию зерносклада провести нереально. Но Микола только рукой махнул…