Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

Горячее влажное прикосновение вырвало из груди сиплый стон. Темнота, пахнущая дикими травами и костром, разливалась вокруг, словно воск, тягучая и мягкая. Тонкие пальцы Мары сминали ее бедра, оставляя следы на белой коже, и тут же гладили ее, нежно и с великою любовью. Внутри разгорался огонь, все ярче и ярче, заполняя всю Даэн и заставляя ее биться пойманной птицей в самых нежных и сильных руках, под прикосновениями самых горячих в мире губ. И оставалось лишь молиться, чтобы это не заканчивалось никогда.

Оставалось лишь растворяться без остатка вместе с ней.

Оставалось лишь считать удары сердца.

Раз.

Два.

Три!..

Безумная вспышка света, золотая дрожь, крик, замерший в груди. Пальцы, впившиеся до боли в белые плечи. Ее глаза со звездами и солнечными бликами на донышке.

Водопад смоляных волос скрыл за собой весь мир. Мара склонилась над ней вновь, дикая и красивая, и Даэн со стоном схватила ее, притягивая к себе и жадно сцеловывая с ее губ терпкую сладость. Ведьма, тихо смеясь, убрала с ее лба влажный локон, отводя его назад и запуская пальцы в ее волосы.

- Ты красивая, Птица, - она вновь поцеловала Даэн, и внутри солнечным мотыльком затрепетала нежность, ни с чем не сравнимая неземная нежность, - И никто не заберет меня у тебя.

Удар сердца.

Где-то на краю мира, как и прежде, продолжала бесноваться буря, и соленая вода острыми поцелуями впивалась в серые холодные глыбы. Даэн видела эту бурю в глазах своей ведьмы, хрипло дышащей, разгоряченной, и поцелуи ее были острыми и нежными одновременно. И плавленое золото медленно растекалось по венам обеих в такт сильных движений пальцев, в такт биений сплетенных сердец, в такт сбившегося дыхания – а шторм все швырял на берег соленые волны. Но миру дела до того не было – как и до двух безымянных женщин, наконец-то нашедших друг друга – теперь навсегда.

========== Глава 16. Решение ==========

Эхо ее шагов глушила толща светлого камня. Аллэивар металась от стены до стены, временами бросая рассеянный взгляд на причудливый узор, вырезанный в породе. Все эти завитки, острые лепестки волшебных цветов и вязи древних символов она видела уже тысячи раз – но это было гораздо лучше, чем смотреть в глаза королеве. Аллэи чувствовала на себе тяжелый взгляд владычицы Лореотта, неотрывно следившей за ней – и ощущение было не из приятных. Шедавар знала: в какой-то момент Ищущая просто не выдержит. И этот момент близился.

Молчание стало невыносимым. Выругавшись про себя, Аллэи развернулась на каблуках, в упор глядя на королеву.

- Шеда, это станет прецедентом.

Эльфийка лишь плечами пожала, слабо улыбнувшись.

- Что ж поделать. А уход эльфов в подземелья не стал прецедентом, а, Аллэи?

Аллэивар поморщилась: ну конечно, переспорить Шедавар было практически невозможно. Если королева принимала решение, то даже все Жрицы шести подземных городов не могли увещевать ее.

- Стал, - Аллэи подошла к ней ближе и уперлась руками о подлокотники кресла королевы, нависая над ней, - Только ты – не Инведаар.

Глаза Шеды опасно блеснули.

- Что ты хочешь сказать этим, Аллэивар?

- То, чего ты в упор видеть не хочешь, - голос уже срывался на рычание, но Аллэи было все равно, по большому счету, - У Инведаар не оставалось выбора. За ней шли на погибель те, кто выбрал медленную смерть. Они выжили лишь каким-то чудом, Шеда, и научились ценить жизнь. Сейчас никто не пойдет за тобой – у них-то есть выбор: остаться здесь, в подземельях, переждать какое-то время Излом и растить дочерей, или же выйти на поверхность, чтоб сражаться с самым страшным кошмаром, который только можно вообразить? Мы – Защитницы, Шеда. Это Воины покидают свой дом, а не мы. Со времен правления Инведаар женщины подземных городов оставались здесь…

- Как крысы в норах! – прошипела Шедавар, и Аллэивар невольно отшатнулась, - Даже когда беда была уже на самом пороге, мы продолжали сидеть в своих домах в твердой уверенности, что нас это не касается. Так, Аллэи? Нас не касался Аэль-Роадан, когда туда пришли дикие. Нас не касался общий враг, когда еще задолго до того началась война в племени. Теперь нас не касаются дети, пропавшие без вести. Наши же дети.

- Я говорю не о том, Шеда… - начала было Ищущая, но королева снова перебила ее.

- Ну конечно, мы все говорим не о том. И смотрим не туда. Ты уж разреши мне немножко глаза тебе раскрыть. Мы – одно племя. И разделение на кланы не должно делать нас сторонними наблюдателями, когда речь идет о нашем будущем. Воины, конечно, пойдут против диких – как только появятся доказательства. Все мужчины старше двадцати лет покинут города, и под землей останутся одни мальчишки Ниир и Веон. И пока их отцы будут перебираться через горы, в подземелья проникнут дикие. Они выпьют все живое, до чего дотянутся, а через пару дней мертвые поднимутся. Все города соединены ходами – и как думаешь, где новообращенным духам будет проще всего полакомиться?

- А разве ты не предлагаешь то же самое? – Аллэи вновь принялась расхаживать перед королевой, лихорадочно ища хоть какой-нибудь аргумент, который смог бы вразумить Шеду, - Вывести женщин из подземелий, чтобы они шли в бой вместе с Птицами? Прекрасно! А как же дети? Девочки, которые останутся здесь, Шедавар? Самая легкая добыча. Ушедшие на поверхность, быть может, и выживут в бою – но тех, кто останется здесь, ждет тот самый кошмар, о котором ты говоришь. Мы погибнем, Шедавар. Подземные эльфы исчезнут так же, как исчезли наши морские братья и сестры, - голос почему-то затих. Внутри Аллэи болезненно билась тревога, и эльфийка морщилась, словно боль была настоящей.

- Ты так и не поняла, - Шедавар покачала головой, вздыхая и странно улыбаясь, - Здесь никого не останется.

Некоторое время смысл ее слов доходил до Аллэивар, а затем эльфийка замерла, с изумлением глядя на королеву.

- Что?..

- Здесь никого не останется, - твердо повторила королева, и у Аллэи мороз по коже пробежал, - Мы уведем эльфов на поверхность. В Аэль-Роадан. Там под защитой Знающих останутся дети – и та часть Защитниц, которая не захочет идти в открытый бой, но будет стоять на подступах к городу, чтоб оборонять его. А все, кто может держать оружие, выйдут против диких вместе с Небесными Дочерьми.

Воцарилось молчание. Аллэивар оторопело уставилась на королеву, которая была спокойна, словно скала. Спустя несколько мгновений к Ищущей все же вернулся дар речи.

- Ты с ума сошла? – слабым голосом поинтересовалась Аллэи, - Как ты это представляешь? Кто за тобой пойдет? Кто решится оставить все это?.. – она обвела взглядом стены пещер, - Мы слишком долго жили во тьме. Здесь – наша история, наша память, наше все… Ты предложишь им покинуть все ради неизвестного будущего? Ради чего они пойдут за тобой, Шедавар? Твое величество простит себе, если из-за тебя племя погибнет в самой кровопролитной войне за всю историю нашего народа? Да и то, погибнет в чужой войне…

- Это и наша война, Аллэи, - тихо заметила Шедавар, поднимаясь с кресла, - Нет того, что нас не касается. И мое величество, как ты выразилась, простит себе, если погибнет за детей своего племени – но никогда не простит себе бездействия.

Она стояла в центре зала, у белокаменного трона, крохотная фигурка в громаде камня. Златоглазая женщина, чей взгляд был полон решимости. Аллэи вполне понимала, почему ее выбрали королевой.

- Шеда, я… я понимаю тебя. Понимаю, что ты хочешь сохранить наш народ, - Аллэивар снова подошла к ней ближе, старательно подбирая слова, - Но никто из Жриц не поддержит тебя, ты же понимаешь это? Ты итак действуешь слишком… претенциозно…

- И создаю прецеденты, да-да, - отмахнулась королева, хмуря тонкие, с изломом, брови, - Мне плевать, что по поводу моих действий думают Жрицы. Как только Небесные Дочери найдут след диких, у меня будет еще один аргумент. Племя боится за свое будущее, а потому слово Жриц слабее моего слова.

- Нет, Шедавар. Не слабее – а то и сильнее. Ты – королева, а королевы приходят и уходят. Жрицы же несут волю Ниэннавар, вечную и непреложную. Кто ты против нее?