Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

Лебедь явно собиралась разразиться гневной тирадой, но тут снег вновь ушел из-под ее ног, и девушка еле сумела удержаться, смешно размахивая руками и балансируя. Кинув полный негодования взгляд на Даэн, Атеа развернулась и, больше не отвлекаясь от тропы, пошла следом за Меред, стараясь наступать точно на ее следы.

Даэн, жмурясь, словно громадный кот, глубоко вдохнула. Горы высились впереди, и всем своим существом Птица ощущала их тяжелый взгляд, впивающийся и держащий каменными тисками – однако ей не было ни страшно, ни неуютно. Наоборот – в груди пульсирующими толчками разливался покой, не схожий ни с каким другим ощущением. Даже здесь, на узкой каменистой тропе, то и дело грозившей обвалиться вниз, она чувствовала это твердое спокойствие. Каждый шаг ее был уверенным, дыхание – мерным. По сути, сейчас я тоже Танцую.

- Кстати, об эльфийках, - голос Меред вывел ее из оцепенения, - Сколько живут горные эльфы?

- Едва ли не столько же, сколько обычные, - слабо усмехнулась Даэн, - Несколько веков точно.

- Мне вот что интересно: как племя живет столько времени практически в полной изоляции от остального мира и при этом не вымирает? Насколько я знаю, в их кланах есть лишь женщины, - Меред бросила короткий взгляд через плечо на Даэн и тут же отвернулась – на тропе не следовало отвлекаться.

- Честно говоря, понятия не имею, - Даэн задумчиво оглядела гряду: они приближались к Перевалу Химер, - Хотя вопрос интересный. Пропали-то молодые девочки, считай – дети. Откуда в клане, где нет мужчин, взяться детям – не знаю.

- Может, они – как дриадки, - подала голос Атеа, - Те ведь из деревьев рождаются… Почему бы и желтоглазым не вылезать из скалы?

- Действительно, - проворчала Меред, - И как ты себе это представляешь? Эльфийка несколько лун таскает за собой громадный булыжник, а затем он трескается, и на свет появляется дитя?

Атеа задохнулась от возмущения:

- Но ведь дриады…

- Птицы, - тихонько позвала их Даэн, и обе девушки разом умолкли, непонимающе оглядываясь на старшую. Та приложила палец к губам, - Потом щебетать будете. Перевал Химер близко. Поэтому затихните.

Атеа и Меред послушно примолкли, как одна уставившись туда, куда смотрела Даэн.

Тропа под их ногами резко начала забирать вверх, шла петлей вдоль отвесной скалы, а затем так же круто ныряла вниз – они не видели, что там, обрыв ли, крутой спуск или еще что. А дальше, за заснеженным краем, начиналась горная долина, взрезанная каменными гребнями самых причудливых форм. Некоторые были совсем небольшими – не выше Даэн, другие острыми драконьими клыками вспарывали облака, третьи тянулись змеями вдоль ущелья. Выглядела долина странно, зловеще, неестественно – и еще большей странности добавляли темные провалы прямо в неподатливой скальной породе. Провалы слишком правильной, ровной формы.

- Если говорить хочется – говорите, но шепотом, - негромко предупредила Даэн, выходя вперед, - Я понятия не имею, сколько правды в байках о Перевале, но давайте будем поосторожнее.

Птицы безмолвно согласились со старшей и позволили ей вести себя. Даэн, двигаясь боком по тропе, начала подниматься по крутому склону. Темные провалы, казалось, следили за ней пустыми глазницами – а может, то была всего лишь игра воображения. Но в памяти сами собой всплыли мрачные истории госпожи Анары.

Немногим Птицам довелось побывать на юге Караласской гряды, где меж гор лежит древняя, богами забытая долина. И не всем тем, кому все же посчастливилось воочию увидеть край легенд, удалось вернуться. Потому и не знает никто, как же на самом деле выглядят химеры, в честь которых и нарекли перевал. Вернувшиеся домой Птицы рассказывали всякое, а потому химеры стали сказочными чудищами с десятками голов, орлиными крыльями и змеиными хвостами. Но и по сей день на Перевале частенько пропадают путники, и ночами ветра носят над просторами едва различимый звук – то ли приглушенный крик, то ли вой.

На самом деле, о существовании химер знал каждый Птенец – в башне Гаэры даже был старый, побитый молью гобелен, привезенный ею откуда-то с юга и изображающий химеру во всей ее красе. Ныне вышивка настолько прохудилась, что еще во времена Даэн никто не мог понять, где у химеры хвост, а где – морда, ибо рисунок представлял собой темное пятно, выгнутое, словно коромысло. Но слишком много баек вилось вокруг загадочных созданий, да и никто толком не мог сказать, что же это за существа, а потому все воспринимали истории Анары как сказки, забытые давно легенды и мифы.

Сейчас в сердце Даэн поселилась странная тревога – ощущение возникало всякий раз, когда кто-то наблюдал за ней. Кто-то, кого она не могла увидеть, кто умело прятался, кто скрывался где-то на грани тени и света. И вот сейчас это чувство исходило от черных дыр, отсюда казавшихся крохотными точками в острых каменных зубьях.

Подниматься Птицам пришлось еще несколько часов, и к тому моменту, когда они наконец взобрались на вершину петли, ноги звенели от усталости и напряжения. Меред и Атеа опустились на снег, обессилено вытягиваясь на плащах, а Даэн, чуть пошатываясь и морщась, прошла чуть дальше, туда, откуда начинался спуск.

Склон оказался не таким уж крутым, и Коршун даже заприметила несколько удобных плато, где можно было бы заночевать – если они не успеют спуститься в долину. Тропа виляла, петляя между выступами и насыпями, и временами спуск становился совсем уж пологим – а внизу был скатным, плавно, но круто соскальзывая в узкую длинную чашу перевала. На горизонте виднелись заснеженные склоны – Перевал Химер тянулся на множество верст вперед. Сразу же за ним должен быть Лореотт, однако, сколько им идти через долину – тот еще вопрос.

Меред разминала ноющие икры, кривясь и шипя от боли, Атеа просто лежала пластом, уткнувшись лицом в снег. Обе Птицы были вымотаны, но Даэн не намеревалась рассиживаться здесь долго.

- Десять минут – и пойдем дальше. Думаю, к вечеру мы окажемся где-то на подступах к долине. Можно будет заночевать на спуске, если поторопимся – там есть вполне себе подходящий выступ. Там и отдохнем. А покуда – не расслабляться.

Меред упрямо сжала зубы, но кивнула, а Атеа лишь глухо застонала. Даэн понимала их: она сама была иссушена, а мышцы ног огнем жгло. Зато дыхание нисколько не сбилось, а внутри звенела натянутой струной сила. Даэн с удовольствием отметила, что с легкостью смогла бы пройти еще как минимум один такой переход, прежде чем тело начнет действительно утомляться. Пока она вполне могла идти.

Пошатываясь, девушки поднялись с земли, отряхивая плащи от снега. Атеа, на чьих щеках играл яркий румянец, наградила Даэн уничижающим взглядом, но, не сказав ни слова, пошла следом за Меред. Коршун ухмыльнулась ей в спину, замыкая шествие.

Сумерки здесь начались раньше, и Птицам пришлось ускориться, чтоб все-таки добраться до последнего широкого плато до того, как темнота окончательно поглотит долину. Даэн внимательно огляделась: судя по всему, оставшийся спуск займет где-то час – а выдвинутся они завтра с утра. За это время тело должно отдохнуть и восстановиться.

Деревьев в округе вовсе не было, а потому пришлось зажечь промасленные свертки, которые Птицы использовали в крайних случаях, когда не могли добыть дрова. Огонек получился скромным, зато грел хорошо, да и хватало его надолго – один клубок ткани догорал только спустя час, а таких клубков было с десяток у каждой. Даэн отложила по два свертка, рассудив, что тратить больше не имеет смысла – неизвестно еще, как там дальше повернет. Меред и Атеа устраивали лежанку, разгребая снег и разворачивая на нем плащи и одеяла, а Даэн сидела на самом краю плато, изредка поглядывая на слегка чадящий огонек. На душе было легко и славно, бесконечная вереница вопросов наконец перестала тянуться в ее голове. Сейчас ей было просто спокойно.

- Эй, Даэн, хватит кости морозить. Иди к нам! – раздался голос Атеа.

Даэн обернулась к Птицам. Те забрались под ворох одеял, придвинувшись к огню – только глаза да носы торчали. Как дети малые, ну. Усмехнувшись, Даэн поднялась и направилась к огню. Снег, потревоженный неосторожным движением, ссыпался вниз и снова взвился, подхваченный порывом ветра. Проводив его взглядом, Коршун опустилась на одеяла, ощущая боком тепло тела Меред.