В поисках человечности (СИ)

— Скажи, чем ты подкупил Вильгельма? — проговорила она, довольно-таки зло, остановившись у двери.

— О чём ты? — я действительно не понимал её.

— Не верю, что всё это совпадение, — сказала она ещё тише, отталкивая меня.

Девушка вошла к Катерине, а я пару минут стоял в коридоре, недоумевая. Что сказал ей Вильгельм? Откуда такая агрессия?

Катерина ожидала меня, и, когда я появился, она подозвала меня пальчиком, усадила рядом с Дитой, которая с мрачным лицом сидела на широкой постели, где Катерина и Вильгельм придавались любовным ласкам.

Погладив свою еду по щеке, Катерина сказала ей:

— Расслабься.

А потом, наклонившись к моему уху нежно, ласково прошептала:

— Поцелуй её, — и я сразу потянулся к объекту моих плотских желаний.

Дита отпрянула. В глазах девушки я заметил какое-то разочарование, словно её все предали, но я слишком сильно желал её, чтобы позволить ей сбежать. Прильнул к губам Диты, чувствуя, как снова бешено колотиться сердце и как напрягается член. Через мгновение девушка успокоилась, расслабилась и ответила на мой поцелуй, но я продолжал её удерживать: мне просто хотелось прикасаться к ней. Катерина нагнулась ко мне и стала пить мою кровь, от восторга и счастья я чуть не задохнулся: последний раз она делала это лет десять назад. К сожалению, длилось это недолго, ведь Катерина быстро переключилась на Диту, не мешая нам целоваться. Я всё же заставил себя отстраниться, позволяя своей госпоже беспрепятственно наслаждаться едой. Наблюдая за ними, я облизал свои сухие губы, которые жаждали большего, чем просто поцелуй. Но Дита вряд ли пойдёт на большее. Передо мной вдруг встал выбор: получить девушку, удовлетворить свои физические потребности или сохранить нашу дружбу, очень важную и ценную для меня и моих исследований. Не знаю почему, но я выбрал дружбу. Женщины приходят и уходят, а если Дита пропадёт из моей жизни, если она перестанет радовать Ангелину, я потеряю намного больше, чем смогу приобрести, склонив её к соитию. Отвернувшись, я пытался успокоиться. Откинув все пошлые мысли, я смирялся с положением друга и «немужчины». Перебирая в голове знакомых девиц, к которым смогу отправиться через пару часов, я прислушивался к тихим стонам Диты и пытался убедить себя, что рано или поздно я забуду о ней или она сама придёт в мои объятья.

Катерина закончила питаться и, прошептав: «божественна», – вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Я хотел подняться, боясь смотреть в сторону Диты, спешил покинуть комнату, не желая оставаться с ней наедине. Но внезапно девочка, обхватив мою шею, стала вновь целовать меня.

Я среагировал мгновенно. Всё моё тело отдалось моей страсти, отбросив все прежние мысли. Я чувствовал, как этот поцелуй обжигает меня изнутри, обжигает губы, разрывает мои штаны. Дита сама стала стаскивать с меня одежду, продолжая целовать. Мои желания оглушали меня, все мысли улетучились и, погрузившись в страсть, я был движим лишь жаждой. Сорвал с неё платье, под которым ничего не оказалось, затем скинул с себя множество рубашек и других одежд. Обнажившись, я прижался к её горячему телу.

Наконец-то я видел её нагой. Девушка была безупречна, прекрасна как изваяния древних богинь. И Дита ни капли не была похожа на Катерину. У принцессы была королевская осанка, крепкие ягодицы и узенькая талия. Её длинные пухлые ноги сводили меня с ума. Я раздвинул их, притянул к себе, упираясь в её мягкое лоно своим эрегированным фаллосом. Разглядывал Диту, не стесняясь своих желаний, ощупывал каждый сантиметр её кожи и, остановившись у её распухшего от нетерпения клитора, я стал поглаживать его, спеша оказаться внутри.

Девушка была высокой, лишь на пару дюймов ниже меня. И хотя лицо у неё было детским, кукольным, я предполагал, что тело принцессы достигло шестнадцати лет, прежде чем Дита стала пить кровь вампиров. Теперь же, заметив по-детски узкие бёдра, мягкую бархатную грудь не больше половинки дикого яблочка и почти полное отсутствие лобковых волос у меня появились подозрения, что Дита девственна, или хуже того – она девочка. Но я желал Диту слишком сильно, чтобы услышать голос разума и остановиться. Мне просто не хватило силы воли отказаться от неё, пусть даже она не достигла возраста замужества.

Дита продолжала целовать меня, и я чётко ощутил, что и она желает меня. Я спешил, почти не осознавая своих движений, потерявшие чувствительность от напряжения ладони прикасались к её нежной плоти. Раздвигая её божественные губы, я касался заветной дырочки и осторожно поглаживал в ней пальцами. Она была узенькая и трепетала подо мной, словно дыша, а я боялся наткнуться на плевру и закончить на этом нашу игру.

Дита возбуждалась легко, быстро, обжигала меня своей липкой влагой. Стонала и извивалась, вскружив мне голову так, что мне казалось, будто я готов излить на неё семя, даже не входя. Я терял терпение и всё не мог решить, готов ли нарушить свои устоявшиеся традиции и завладеть женщиной первым. Мне никогда не приносило это удовольствия, я предпочитал опытных и понимающих толк в любовных играх дам. Кроме того, я не желал брать ответственность за их девственность, ведь я лишь использовал их. Но я был слишком увлечён, чтобы поворачивать назад. Для меня всё было решено в тот самый момент, когда Дита сама поцеловала меня. И теперь я прижимался к своей мечте и с ужасом боялся сопротивления.

Конечно, я встретил его. Девушка была так напряжена, что никак не хотела поддаваться на мои стремления оказаться внутри неё. Кроме того, принцесса внезапно передумала и стала отталкивать меня и пытаться остановить. Но разве может камушек остановить бушующее море? Я проник в нее, обхватил и прижал к себе посильнее, словно боялся, что она соскользнёт и сбежит. Я почти был не способен себя контролировать, но всё же сдерживался, понимая, что она – простая смертная, и моя сила гуля может ей навредить. Мне казалось, моё желание разрывает меня изнутри, и стоит мне только шевельнуться, как я взорвусь. Девушка стала двигаться сама, негромко постанывая, и, чтобы не привлечь внимание слуг Вильгельма, зажимала себе рукой рот. Мне самому хотелось кричать, но я сжал губы, прикасаясь ими к её груди и шее. Мне было так хорошо, как не было очень давно.

Я был счастлив, что Дита оказалась не девственницей. И вместе с тем испытывал сожаление, что кто-то был раньше меня. Впервые в своей бесконечно долгой жизни мне хотелось обладать женщиной полностью. Хотелось быть для неё всем и чтобы Дита желала того же. Хотелось владеть ею, её телом, её душой и даже её первым опытом в любви.

Я чувствовал, как она достигает высшего блаженства, сильно и часто сжимая мои бёдра ногами и вытягиваясь в струну. Мне редко удавалось встречать женщин, способных на эти волшебные ощущения, подаренные Богом в основном мужчинам. После каждого оргазма Дита глубоко вздыхала и, не глядя на меня, шептала: «Хочу тебя, ещё, ещё». Её слова возбуждали меня лишь сильнее, и я с трудом сдерживался, мечтая продлить это соитие навечно. Не знаю, сколько продолжалось это безумие. Я кончил несколько раз, но не смог остановиться. Лишь под утро, взглянув на часы, я друг понял, что рассвет уже близок, а я даже не начал выполнять поручения госпожи. Это мгновенно отрезвило меня. Оттолкнув девушку, я поднялся и начал быстро одеваться. Дита лежала на кровати и глубоко дышала. Кажется, я остановился прямо перед её пиком. Но в ту секунду я уже думал лишь о том, что разгневаю Катерину, не исполнив её приказы.

— Надо спешить, — сказал я Дите, судорожно натягивая сапоги, — мне ещё отвозить тебя до капеллы, быстро одевайся.

Она медленно, грациозно потянулась, накинула на себя платье, сунула ноги в сандалии и вновь завалилась на кровать.

— Одета, — небрежно кинула девушка, наблюдая, как я пытаюсь застегнуть ремень с напоясной сумкой и оружием.

Поторапливая сам себя, я выбежал с ней на улицу и помчался в старый Берлин. Дита молча ехала со мной, наверно я обидел её, но в тот момент мои мысли судорожно считали минуты, которые мне придётся потратить на все мои дела. Я даже не стал провожать её, оставив одну у капеллы, резко дёрнул поводья, направляя своего коня к границам города.