В поисках человечности (СИ)

До Берлинского дворца добрались они менее, чем за пятнадцать минут. Ларс спрыгнул на ходу, тормозя кобылку своим телом и скидывая девушку на землю. Дита, пошатываясь, пыталась отойти от поездки, а мужчина, резко подхватив её, прижался к её горлу и стал глубоко дышать на неё парами алкоголя:

— Утолишь мою жажду? — Спросил он, облизывая её шею.

Дита от ужаса задрожала, представляя, как тот вцепится в неё тупыми зубами.

— Тебе не моя, а вампирская кровь нужна!

— Только твоя! — Ларс оскалился.

Желания почти оглушали своего хозяина. Гулю приходилось сдерживать себя, чтобы не вырвать из ее глотки кусок мяса.

Девушка вскрикнула, почувствовав, как он грызёт её. Не сильно, но ей было неприятно от любых его прикосновений. В какой-то момент он ослабил хватку, и Дита вырвалась, бросаясь в подземные переходы Элизиума. Ей в след раздался сумасшедший смех Ларса, и Дита всхлипнула, понимая, что от одного безумца сбегает к другому, и, кто из них хуже, уверенно она не смогла бы сказать.

(Берлин, Берлинский Городской дворец. 4 августа 1808 год. Ночь). Среда. (Кристьян)

Кристьян ждал Отто уже более часа, и отсутствие нового телохранителя Густава нервировало всё сильнее. Кристьяна не столько беспокоил факт опоздания гуля, сколько то, что секретарю придется отчитываться перед хозяином за нерадивость товарища. Когда мимо него прошмыгнула девушка, мужчина сперва дернулся за ней, но потом махнул рукой. От Диты всё равно никакого вреда не будет.

Отто не появлялся ещё полчаса, и Кристьян понял, что гуль на встречу не явится. В чём была причина столь непростительного поведения, он не знал. Возможно, молодой слуга проспал или напоролся на агрессивно настроенных солдат и был убит. Это было бы лучшим вариантом для него, потому как Густав ненавидел опоздания. Скорее всего, Принц жестоко накажет телохранителя или убьет под пытками. Кристьяна передернуло, когда он вспомнил пыточные камеры своего господина.

Через час из покоев Густава выползла Дита. Выползла – в буквальном смысле. Кристьян вытащил её с прохода и закрыл двери в комнаты Принца. Он усадил девушку на один из приёмных диванов и похлопал по щекам, пытаясь привести в себя.

— Дай мне воды, — попросила она, заваливаясь на бок. — И корсет ослабь, я дышать не могу.

Выглядела она плохо. Как и после прошлого раза. Словно «бездонный сосуд» был выпит до дна. Густав брал с неё слишком много и почти никогда не давал крови взамен. Дита чувствовала себя мерзко, и не только потому, что вся атмосфера, которой окружал себя Принц, угнетала. Но и потому, что Густав относился к ней, как к вещи. К пустому месту. И все просьбы девушки не пить так быстро, потому что её кровь не успевает восстанавливаться, игнорировались, словно Принцу доставляло удовольствие доводить стадо до исступления.

Кристьян подал ей кувшин с яблочным вином. Воду в Элизиуме не держали, и бегать сейчас искать чистой кипяченой водой ему не хотелось. Дита глотнула и закашляла, давясь крепким напитком. Мужчина рассмеялся и стал распускать шнуровку. Вытащив её из первой кожуры платья, мужчина стал развязывать нижний корсет. Завязки были ослаблены, но девушка продолжала лежать неподвижно. Проверив её состояние, мужчина понял, что Дита просто уснула после вина. Убрав растрепавшиеся волоски с ее бледного ангельского личика, гуль осторожно погладил её грудь. Девушка не реагировала, и Кристьян отодвинул корсет, обнажая её соски. Молодая красотка уже давно его привлекала, но Анжело постоянно трепался, что сломает её гордыню и получит для себя. И, не решаясь переходить дорогу старшему, Кристьян сдерживался. Для поездок к Густаву принцесса наряжалась особенно красиво, и сейчас выглядела очень привлекательно и желанно.

Мужчина огляделся и стал медленно ласкать девушке грудь.

— Ты как её вырубил? — Раздалось у него над ухом, и Кристьян, вздрогнув, обернулся.

Рядом с ним стоял Ларс, и Кристьян не мог понять, как гуль Носферату так незаметно подкрался к нему. Откашлявшись, Кристьян натянул одежду девушки на место и поднялся.

— Она просто уснула. А ты по какому вопросу?

— Да так, отвожу её сегодня. Пришел полюбопытствовать, почему так долго, — Ларс перевел взгляд на девушку. — И зачем её раздел?

— Она сама попросила! — Оправдался Кристьян.

— А почему остановился? — Ларс подмигнул мужчине, но Кристьян стал лишь серьёзнее. Ларс был близким другом Анжело и всё тому докладывал. Ещё неизвестно, как вывернет слуга Носферату эту ситуацию.

— Марианна ругается, когда девушка задерживается. Уезжайте. — Махнул секретарь Принца на двери, желая избавиться от гиганта.

Ларс рассмеялся и подхватил Диту, закидывая её к себе на плечо. Кристьян же раздраженно фыркнул, потому что знал, что Марианна на этого типа ругаться точно не будет.

— Ты Отто не видел? — На всякий случай спросил секретарь у уходящего Ларса.

— Нет. А что, должен был?

— Проспал, наверно. Жду его второй час, и всё без толку.

— Ты слышал, что уже трое гулей пропало? Если Отто не найдём – будет четвертый. — Ларс о чём-то задумался и, скинув девушку с плеча, бросил её Кристьяну. Тот с трудом успел её поймать, а Дита заныла от такого обращения. — Я Анжело отыщу. Если Отто тоже пропал, то это уже не случайное совпадение.

Быстро выскочив за дверь, Ларс даже не стал слушать возражения Кристьяна. Теперь секретарю придется самому вести девчонку в капеллу и отчитываться перед господином, куда делся его телохранитель. Встречаться с Густавом даже с хорошими новостями он не любил. А принести плохие новости, как поговаривали, ему можно лишь однажды. После первого же раза, Принц убивал посланника.

Комментарий к Глава 5. Иллюзия отношений. Часть 01. Чужая собственность [1] Талер — название крупной серебряной монеты. До 1850 года 1 талер = 1/10 кёлнской марки. (Средняя зарплата горничной – 6 марок в год)

[2] Крейцер — название серебряной монеты. В начале XVII века кризис денежного обращения в Германии привел к резкому падению качества разменных монет, в том числе крейцера. В 1619 на талер шло 108 крейцеров, в 1620 — 180 крейцеров, а осенью 1622 — 1000 крейцеров. В XVIII веке крейцер стал медной монетой. В книге 1 крайцер = 1/1000 кёлнской марки. (Средняя зарплата горничной – 6 марок в год)

[3] Кёлнская марка — В начале XVI века немецкие княжества попытались унифицировать денежную систему Священной Римской империи германской нации, и рейхстаг в Эсслингене установил в качестве эталона кёльнскую марку. Впрочем, наряду с маркой в Германии продолжали ходить такие монеты, как гульден (Gulden) и талер (Taler), а также более мелкие крейцер (Kreuzer), геллер (Heller), грошен (Groschen) и ряд других. (Средняя зарплата горничной – 6 марок в год)

[4] Шельмец – нечестный человек, мошенник.

[5] Zibbe – зайка, овца, крольчиха, овцематка, сука

[6] Muschi – «киска». В немецком двойное значение, так же как и в русском.

====== Глава 5. Иллюзия отношений. Часть 02. Блики ======

Беты (редакторы): Rioko Rain

(Райникендорф, Lübars, 4 августа 1808 год. Ночь). Среда. (Бэн)

Бэн вышел из огромного дорого особняка и остановился на мраморных ступеньках, ожидая, когда слуги подведут его лошадь. Жак не сказал ничего нового, никаких зацепок или подсказок. Всё что они знали – гули выходили куда-то днём и более не возвращались. Два гуля у Жака и один у Марии. Бэн бы спихнул всё это на каких-то ненавистников Тореадоров, но Мария своего собиралась продать Каспару, и многие об этом знали. Идти против Вентру – плохая примета. Единственная связь – всем троим не более пяти лет как гулям, все мужчины, все родились в Берлине, все тренировались у Анжело и показывали неплохие результаты. Но таких в городе было много, почти каждый второй. А, значит, придраться пока не к чему. Бэн взял несколько личных вещей пропавших, надеясь, что Тремеры смогу дать ему более чёткие ответы.

Забравшись на Силь, он направил её в сторону старого Берлина. Жак жил в Рейнкендорфе, и до Берлина, даже на полной скорости, добираться минимум полчаса. Из-за Анжело Бэн не успел поесть, и долгий бесполезный разговор с позером Тореадором сильно вывел его из себя. Безнадёжность дела злила ещё сильнее и, пытаясь унять свое раздражение, Бэн достал со дна сумки старые помятые самокрутки[1]. Снизив скорость, он закурил. Сладкий запах конопли заставил Силь обижено фыркать, и Бэн похлопал ее по загривку, успокаивая. От одной сигареты особого эффекта не почувствовалось, и гуль достал вторую, завернутую в обрывок газеты, на которой большими буквами было написано «фармацевтика». Что именно было в той газете, Бэн уже и не помнил. Старая самокрутка была потрепана, и гуль пересыпал траву в свежий кусок бумаги. На дне сумки осталось еще пару сигарет, и он про себя отметил, что не мешало бы прикупить более свежей травы, а то эта путешествовала с ним уже пару месяцев и, попадая в разные передряги, могла бы считаться героиней сражений и неприятностей. Юноша смял остатки истлевающей бумаги и выдохнул густой белый дым лошадке в ухо, отчего обиженное животное остановилось и дернуло мордой. Бэн рассмеялся, чувствуя, как голова освобождается от тяжелый и давящих мыслей. Пришпорив коня, он поспешил в город.