Музыкальный Дом (СИ)

— Лектер годами и с невероятным успехом притворялся обычным человеком только благодаря рациональному уму и холодному сердцу. Его решения не связаны с эмоциями, глупо предполагать, что в этот раз было иначе. ФБР может находиться в этом доме только по одной причине.

— Какой?

— Потому что он этого хочет.

Эбигейл указала на воздух пальцем.

— Вот! Вопрос — зачем? Зачем бросать личину, которая полностью устраивала? У меня ощущение, что мы не видим полной картины. Что он знает что-то такое, чего не знаем мы. Что стало отправной точкой?

— Или кто, — предположил Уилл, почувствовав странный укол беспокойства.

— Или кто, — согласилась Эбигейл. — Ответ на этот вопрос может подсказать, где найти Лектера.

— Ты хочешь до него добраться?

— А ты нет? — она удивленно приподняла брови. — Как только ФБР его схватит, для тебя все кончится, и ты сможешь вернуться к своей прежней жизни.

Ну да, конечно. Уилл раздраженно потер переносицу и отставил бокал с вином, к вискам подступила головная боль. Его голос прозвучал резче, чем он предполагал:

— Во-первых, если кто-то когда-то и найдет место, где прячется Лектер, то только потому, что сам Лектер этого захочет. Во-вторых, я бы не назвал это жизнью. До прошлого месяца меня держали в санатории закрытого типа под названием Вулф Треп, в двух часах езды до любого города.

— Санаторий закрытого типа?

— Добровольная изоляция под надзором.

— Как будто ты собираешься туда вернуться. — Когда он никак не отреагировал, улыбка Эбигейл погасла, и ее лицо вытянулось. — Ты шутишь?

— Я не способен к обычной жизни…

— Что значит, ты не способен? Кто тебе это сказал?! — она возмущенно привстала, но Уилл ее остановил, подняв руку.

— Успокойся, Эби. Это не тебе решать. Мое состояние будет только ухудшаться. Ты знаешь меня всего три дня, и ты не видела, во что я могу превратиться, — он подумал и добавил: — Во что я превращусь. Вопрос только во времени.

Она удивленно на него уставилась, открыв рот и потеряв дар речи.

— Уилл!

— Спасибо, что провела со мной этот день и разделила ужин.

— Уилл, не глупи.

— Я вызову тебе такси, а завтра, пожалуйста, не приезжай. Я отдам записи через агента Катц.

— Уилл, твою мать!

Они вместе встали из-за стола, и, прежде чем он успел достать телефон, Эбигейл решительно обошла стол и прижалась к нему в крепком объятии. На него мгновенно обрушилась целая буря из леденящего душу страха, отчаяния и чего-то настолько огромного, что ему на секунду стало нечем дышать. Мимолетная похоть от Аланы не шла с этим чувством ни в какое сравнение.

После отца он ни разу не чувствовал хотя бы крупицы любви, а сейчас, казалось, он близок к остановке сердца: ее любовь снесла его, как пятиметровая волна от океанического тайфуна. Он втянул ртом воздух, задыхаясь.

Его заполнили мечты о том, что она больше не одна. Радость от дружеского взгляда, застенчивые фантазии об отцовской нежности, боль, много боли и одиночества. Она хотела выехать с Уиллом за город и провести время на природе. Познакомить его с мамой и показать фотографии отца. Привести его на могилу. Быть ему другом и помогать во всем. Эбигейл не отдавала себе отчет, но Уилл знал — она приняла его. В тот миг, когда он заступился за нее, а его рот обагрился чужой кровью, он стал частью стаи. Частью тепла, искренности и семейных уз. Даже если он убьет, даже если его мысли будут темнее самой темной ночи, она будет в этой комнате вместе с ним.

Она не была слабой, она просто потеряла вожака, с которым охотилась. Ее сила и решительность звенели как клинок. Она собиралась отстаивать его — сломанного, отвергнутого — перед всем миром. Она думала о том, что если завтра приедет, и он не пустит ее на порог, то она выломает дверь. Она была больна, одинока и вымотана. Она годами притворялась нормальной, а теперь рассыпалась у него в руках от усталости. Оглушенный эмоциями, Уилл обнял ее в ответ: одной рукой за плечи, а другой ласково погладил по голове, боясь спугнуть.

На улице уже стемнело, зажглись фонари и поднялся холодный ветер, когда он посадил Эбигейл на такси и вернулся в дом. Голова слегка кружилась, но не из-за вина. У него было ощущение, что крепость вокруг его разума только что пережила сильное землетрясение: осыпались целые башни, местами выпали кирпичи и пошли серьезные трещины в крепких стенах. Уилл только не знал, была ли это действительно крепость или добровольная тюрьма, в которую он посадил себя сам.

Он убрал посуду со стола и опустил в раковину, где стоял высокий смеситель с выдвижной, очень удобной душевой лейкой. Уилл помыл тарелки за пару минут. Одного ножа не хватало, и он вернулся в столовую — наверное, тот упал на пол, когда Эбигейл резко встала из-за стола последний раз и, стоило ему коснуться серебряной ручки, как все изменилось.

Словно из черно-белого кино он попал в цветную картинку: уютно потрескивал камин, а дверь в сад была закрыта, чтобы не выпускать тепло из комнаты. Свет свечей не отражался в стекле из-за опущенных до половины тканевых штор. Пока они висели рулонами, он их даже не заметил. Чудесно пахло миртом от искусно окрашенной перегородки между кухней и столовой: зеленые крошечные листики располагались в незаметных углублениях строгими линиями. К освежающему запаху примешивался стойкий аромат мяса, кружащий голову.

Уилл жадно потянул носом воздух. Даже рыбу сегодня он готовил скорее как робот, запрограммированный на определенные действия, не ощущая ни благоухания специй, ни чувствуя серьезного голода, но это… Он снова вдохнул, во рту выступила слюна, пробуждая чудовищный по своему размаху аппетит.

На столе вместо их с Эбигейл скромной трапезы красовалось плоское блюдо с фруктами, цветами и перьями в какой-то фантасмагорической композиции: птичьи черепа перемежались с зеленью и ягодами бузины и можжевельника. Стол сервировали на две персоны по всем правилам, но одна тарелка осталась девственно чистой. О том, что ужин вообще состоялся, говорил полупустой графин с красным вином и его багровый след на дне одного из бокалов.

Уилл обернулся и вдруг оказался в шаге от Ганнибала Лектера. Его сердце пропустило удар. К его ужасу, тот безошибочно смотрел на него в упор. Уилл сделал шаг в сторону, и доктор проследил за его движением и вежливо улыбнулся.

Не может быть. В комнате же больше никого нет.

— Могу я вам помочь? — вежливо спросил Лектер.

— Что?

— Я спросил, могу ли я вам помочь.

— Вы меня видите?

— Да.

— И слышите?!

— Более чем.

На секунду Уилл потерял дар речи.

— Но как?

Он протянул руку и она прошла сквозь грудь Лектера, словно доктор был голограммой из научно-фантастического фильма.

— Полагаю, так же, как вы видите меня, — осторожно произнес Ганнибал, приподняв двумя пальцами нож, полного близнеца того, который Уилл держал в руке. — Недавно я заметил ваше присутствие в доме, думаю, что это связано с консультированием ФБР, но не был до конца уверен. Ганнибал Лектер, доктор медицины.

Уилл молча сделал шаг назад. Затем еще, пока между ними не оказалось достаточно места, и желание немедленно сбежать из дома поутихло. Вот теперь он знал, что чувствовала Алиса, первый раз заговорив с кроликом.

— Уилл Грэм.

— Очень приятно, мистер Грэм. Руку, к сожалению, я вам пожать не в силах. Раз уж мы оба живем под одной крышей, могу я внести предложение? Обращаться к вам по фамилии мне кажется немного неуместным, так что, может быть, Уильям?

— Уилл. Я предпочитаю по имени, — он облизнул пересохшие губы. — Ничего не понимаю. Я окончательно сошел с ума?

— Очень в этом сомневаюсь. Я бы даже сказал, что для обстоятельств нашей встречи, вы удивительно здраво мыслите. Поверьте, я психиатр, я знаю, о чем говорю. — Лектер склонил голову с явным любопытством. — Уилл, не хотелось бы вас обидеть, но не вы думали о том, что кроме вас существуют еще люди с похожими способностями?

— Вы видите будущее?