В поисках человечности (СИ)

— Извиняйся, или засуну эту палку в твою щель, и ты надолго забудешь все радости мужской любви, — Анжело прижимал прут к её коже под шеей и медленно опускал его, оставляя на теле красную выжженную дорожку.

Девушка продолжала висеть, прижимая подбородок к груди, но когда Анжело разорвал ей юбку, собираясь исполнить угрозу, Дита резко подняла голову. Анжело увидел, как блеснули её глаза, они были полны слёз, но блеск был неестественным, словно они светились изнутри. Раны на её теле пропали в одно мгновение.

— Если тронешь меня ещё раз, я выпью яд и направлю его в кровь, что пьёт твой господин. Отравлю его. Уничтожу! — в её голосе было столько ненависти, что мужчина почти физически ощутил её слова. В голове застряла навязчивая картина умирающего хозяина, словно Дита внушила ему этот образ.

Анжело сделал шаг назад. Потом сплюнул и вернул прут в котелок. Образ отравленного Вильгельма не пропадал.

— Пошли отсюда, — приказал он своим дружкам, и, резко развернувшись на пятках, направился к выходу почти бегом. Ромео и Кристьян последовали за ним. Ларс остался и, смотря на девушку, удовлетворённо пошевелил челюстью. Дита не опускала голову, смотря ему в глаза с призрением.

— Что, нравится? — спросила девушка.

— Ещё бы! — Мужчина облизал губы и подошёл к ней вплотную, Дита зарычала.

Проведя пальцем по её плечу, Ларс собрал струйку крови, и быстро сунув палец себе в рот, жадно проглотил красную влагу.

— Отвали, — зашипела на него девушка, но мужчина лишь усмехнулся.

Достав нож, Ларс отклонил ей голову, от чего Дита вскрикнула, тревожа пробитые мышцы, и провёл лезвием ей по артерии, вскрывая её. Кровь хлынула с огромной силой, заливая тело девушки, и мужчина нагнулся к ней, прижимаясь ртом к открытой ране. Смертная закричала, чувствуя, как гуль сосёт её кровь, кусая тупыми зубами, и не позволяет ей залечить рану.

Анжело, заметив задержку друга, вернулся в стойла и оттащил его от принцессы.

— Ты что, совсем тронулся? — воскликнул гуль Сенешаля, смотря, как Ларс стирает кровавые подтёки с лица и облизывает свои руки. — Да скажи ты хозяину, чтоб покормил тебя!

— Не понимаю, — пробормотал Ларс. — Ничего особенного...

— Да конечно, она обычная смертная, что ты ожидал?

— Хотел просто узнать... вкус крови, — мужчина бросил на девушку взгляд. С тех пор как Дмитрий испробовал её, Ларс не останавливаемым потоком слышал голос хозяина в своей голове. «Вкус её крови. Кровь Амалии. Хочу её крови» — повторял его господин. Словно наваждение, Ларса преследовало это желание.

— Ненормальный, — злобно прикрикнул на него Анжело и, подгоняя, выпроводил из казарм.

Дита провисела в грязном сарае почти до заката. Бравада прошла и вернулась боль, тупая, нескончаемая, от которой тяжело было шевелиться, говорить. Она пыталась звать на помощь, но её никто не слышал. Мальчишка-посыльный обнаружил девушку, лишь когда пришёл за лошадью, чтобы доставить послания Тремера. Подняв шум, он вызвал Когана, и гуль, ругаясь и причитая, снял девушку с гвоздей. К тому времени Дита так ослабла, что не смогла никому толком объяснить, что с ней произошло. И от гулей Тремеров принцессе тоже досталось. Марианна ругала её почти час, а после Коган прошёлся по спине розгами за потерянное платье.

Было уже почти одиннадцать, когда девушка обмылась и добралась до своей постели. Всё это время она не могла успокоить слёзы и ревела от обиды и несправедливости. Но, стоило ей успокоиться и расслабиться, как вернулся Коган и принёс ей старинное платье, заявив, что Пётр срочно требует Диту к себе. Девушке ничего не оставалось, как подчиниться. Карл всё ещё не уехал, и её ждала ещё одна ужасная встреча с Тремерами.

В кабинете Петра сидел также Джетт, закинув ногу на ногу и раскуривая трубку. Рядом с ним сидела Фантагиро, всё так же в невероятно открытом наряде с жёсткими железными украшениями, и вооружённая тремя клинками. Заметив её, Дита слегка улыбнулась.

— Фафи, — тихо сказала принцесса радостно, но тут же опустила голову, заметив сердитый взгляд Карла. Присев в глубоком реверансе, девушка встала подле господина.

Карл занимал место Петра, и хозяин капеллы расположился у книжных полок. Рядом с ним стояла Марианна и злобно посматривала на Диту, словно на что-то намекая, но девушка не могла понять, что хотела сказать ей гуль.

— Рад видеть вас снова, — произнёс Карл, когда все заняли свои места, и в комнате воцарилась тишина.

— И я рад, — ответил на приветствие Джетт.

— Благодарен, что вы смогли отстоять права нашего договора перед Густавом, — продолжил Юстициар. — Как я и предупреждал, тиран теряет связь с реальностью и совершено неконтролируем.

— Наш договор для меня очень важен, — кивнул пират.

— Я бы хотел увести девушку в Вену. Мне нужно покинуть город уже сегодня, и мне почти не удалось с ней поработать.

— Сейчас не лучший момент, ты сам должен понимать, что Густав ближайшее время будет следить за девушкой слишком пристально, и её пропажа может существенно на нас отразиться.

— Я устал ждать и прыгать под дудку Вентру. Моё терпение на исходе и, если Густав не прекратит меня донимать, это плохо кончиться для Берлина! — почти прокричал Юстициар, но откашлявшись, смягчился. — У меня появились важные дела в Америке. Возможно, я не вернусь в Европу в ближайшие несколько лет. Я оставляю Петру кровь для гуля, чтобы девушка продолжала принимать моё вите, и хотел перед отъездом проверить развитие её способностей. Но Густав испортил все мои планы. Боюсь, вы правы, Джетт, и мне придётся дождаться возращения в Вену, прежде чем приступить к изучению материала. Надеюсь, вы не будете возражать её отсутствию, я хотел бы, чтобы девушка посещала мою капеллу во время моего нахождения там.

— Я не могу возразить. Как только вы вернётесь из вашего странствия, известите меня, и я отправлю Диту в Венгрию, — Джетт выглядел равнодушным.

— Что ж. Мне следует готовиться к отбытию.

— Могу ли я питаться из своего бывшего гуля? — внезапно поинтересовался пират.

— Да, но ненадолго, я должен подкрепиться перед отъездом. У тебя есть час.

Джетт довольно кивнул и поднялся, смотря на смертную, но принцесса не шевельнулась, ожидая приказа господина, и лишь после того, как Карл жестом указал ей подчиниться, девушка последовала за пиратом. Их сопроводила Марианна.

(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 20 июня 1808 год) Воскресенье.(Амалия)

Дита вошла в комнату первой, и Джетт запер за ними дверь. Подземное помещение обеспечивало безупречную звукоизоляцию. Это могло порадовать клиентов, что любили пытать своих жертв или просто издеваться над смертным стадом. Дита спешно зажигала свечи, освобождая комнату от темноты. Джетт выбрал приёмную с дорогой обстановкой и большим широким диваном. Не дожидаясь, пока девушка закончит Джетт скинул сапоги и завалился на кровать.

— Ну что, удовлетворишь своего бывшего господина? — спросил он с нескрываемым пренебрежением.

Девушка подошла к нему и, опустившись на колени, схватила его руку, целуя пальцы.

— Джетт, любимый, драгоценный мой Джетт, я твоя и только твоя и более ничьим гулем я не буду никогда! — Дита заливалась слезами, шепча слова любви. Глаза Джетта засияли, и, улыбнувшись уголком рта, он подтащил её к себе.

— Ты так хорошо играла, что я почти поверил, будто ты действительно стала гулем Карла!

— Они проводили какой-то ритуал, пытались извлечь твою кровь. Но я смогла сохранить её, и моё сердце!

Дита раздевала его и себя, а Джетт улыбался всё шире. Гуль смогла провести Юстициара, а значит, ему не составит труда уговорить Петра позволить его красотке жить в Шпандау. И его дойная корова, наконец, снова будет рядом!

— Джетт, любимый, — повторяла Дита, осыпая его поцелуями, — хочу тебя, моё тело словно умирает от тоски без твоих ласк и любви! — девушка хотела пожаловаться Джетту на свою тяжёлую жизнь, жестокое отношение гулей, но рядом с господином она забывала обо всём, теряя голову от любви. Претворяться перед всеми стоило для неё огромных усилий, и Дита с трудом дождалась того момента, когда оказалась с пиратом наедине. Больше она сдерживать себя не собиралась.