В поисках человечности (СИ)

Несколько раз, проходя мимо их стола, относя грязную посуду в таз для мытья, протирая пятна после выпивки, Дита старалась не привлекать внимания и, низко опуская голову, прошмыгивала до служебного входа. Но её заметили и, когда она возвращалась с очередной порцией кружек, кто-то из гулей поставил ей подножку. Дита с трудом удержалась на ногах и, сдерживаясь, умчалась прочь. Выступать против всего выводка Вильгельма было рискованно, и Дита предпочла бы позорно сбежать, однако в зал приходилось возвращаться раз за разом. Стараясь не проходить рядом со столом гулей, девушка терпела их шуточки и колкости. Ромео при этом зазывал её, чтобы она убрала их стол.

Когда Коган выбрался в таверну, Дите пришлось подчиниться Ромео, и она подошла обслужить их. Мужчины сразу, смеясь, стали вручать ей кружки в руки, девушку нагрузили так, что она боялась отойти, не уронив все это. Собравшись с силами, принцесса оторвала свой поднос от стола, и, уставившись на кружки, боясь их уронить, двинулась к кухне. Она почти наткнулась на какого-то смертного посетителя. Мужчина с вытянутым лошадиным лицом и большой уродливой родинкой над губой с трудом отпрыгнул, поправляя дешёвый парик: он произнёс гнусавым голосом «простите» и сбежал. Гули на это лишь громко рассмеялись, и Дита от злости закусила губу. На кухне девушка взяла бутыль с уксусом и, смочив им тряпку, вернулась в зал. Протёрла вонючим растровом полстола Анжело, прежде чем гули заподозрили, и сбежала, посмеиваясь. Пересаживаться им было некуда, и Оскара, самого молодого гуля Вильгельма отправили за тряпкой или девушкой, чтобы стол почистили. Оскар притащил Диту и ведро, и девушка неуклюже размазала грязную воду по столу, делая его ещё более липким и вонючим. Получив пару оплеух от Ромео и Кристьяна, принцесса вернулась к своим обязанностям, освобождая место для обслуживающей девицы, которая улыбаясь до ушей, предлагала гулям все больше вина.

Дита ещё несколько раз подходила к ним, убирая освободившуюся посуду. Ромео напился больше обычного, и каждое её появление задевал девушку всё сильнее. Вырвал принцессе клок волос и отрезал кусок передника, почти доводя её до слёз. Когда он схватил её за руку вновь, Дита не выдержала и, выхватив нож из его рук, ударила остриём ему в щёку. Вырвать нож у пьяного оказалось слишком просто, и Ромео даже не понял сначала, что произошло. Компания прекратила смеяться, смотря на расползающуюся красную полосу на лице собрата. Гуль пришёл в себя и, вскочив, схватил девушку за затылок и ударил с силой об стол. Дита чудом не потеряла сознание. Упав на пол, она пыталась отползти от разозлившегося мужчины подальше. Ромео подбежал к ней и, схватив за волосы, дёрнул наверх, собираясь ударить вновь.

Кто-то из мужчин посетителей, заметив это, крикнул охраннику и подошёл к разъярённому гулю, собираясь выступить в защиту. Анжело сообразил, что ситуация выходил из-под контроля и быстро отозвал своего помощника. Ромео подчинился не сразу, и успел залепить Дите пощёчину. Поднявшийся кипеш быстро успокоили охранники: наёмники Петра и его гули телохранители. Уже через пять минут все сидели за своими столами и делали вид, будто ничего не произошло.

Дита вернулась на кухню и села на стул, пытаясь успокоить переполняющую её злобу. Она понимала, что если продолжит вызывать их гнев, то достанется ей намного сильнее, но и спустить им такое не хотела. Немного успокоившись, Дита отловила несколько крыс, что обитали в рабочих помещениях и, отрезав им головы, выдавила кровь в небольшой кувшин. Тельца кинула туда же. Сверху залила всё вином и отнесла на стол гулей.

— Что это? — спросил Анжело с недоверием, смотря в вино.

— Достойное питьё. Детям крысы, что едят крыс и крыс воспитывают, — прошептала ему девушка и, не дожидаясь ответной реакции, вернулась в рабочие помещения.

У Диты в ушах стучало от волнения и ненависти. Она не заметила, как со спины её кто-то догнал и, схватив за волосы, зажав рот, потащил через узкие ходы прислуг на улицу. Через несколько минут она уже была в стойлах Петра, рядом с возмущёнными вторжениям лошадьми.

— Слишком много себе позволяешь, шлюха, — проговорил ей на ухо Анжело, и прижал к дальней стене помещения, удерживая за горло.

— Хватит меня задевать, ублюдки, идите и лижите зад своему хозяину. За этим вас и создали! — Дита махала ногами, стараясь задеть его, но Анжело сжал её сильнее, и девушка замерла, вцепляясь в его каменную руку, пытаясь вдохнуть. За спиной старшего гуля появились Ромео, Кристьян и Ларс. Мужчины сжимали в руках какие-то инструменты и маленький котёл с углями, и Дита закатила глаза, понимая, что Анжело серьёзен.

— Я гуль Карла Шректа, Юстициара, — выдавила она.

— Наслышан. А так же слышал, что Густав выставил твоего хозяина из города, — Анжело кинул взгляд на Кристьяна, который кивнул и усмехнулся, — не думаю, что Карл рискнёт появиться тут в ближайшее время. А тебе пора принять мои законы, девчонка. Я старший – мне подчиняются. Проси прощения, целуй мне руки – или сильно пожалеешь.

Гуль отпустил её на землю, и Дита потёрла свою шею, пытаясь решить, что ей предпринять. Нет, вариант идти на уступки Анжело она не рассматривала.

— Я знаю, что Вильгельм запретил тебе калечить меня, мурло[1], — с ненавистью сказала девушка, — так что проваливай к своему прощелыге[2], что у Густава побирается, и надейтесь, что ваш хлыщ[3] не попадёт в список казнённых детей старика!

Анжело замахнулся для удара, но девушка была готова и, вторя движениям его тела, опустилась к земле, нырнув между ногами, попыталась прорваться между гулями.

Ларс поймал её, подхватив за талию, кинул Диту к ногам старшего гуля, и тот сразу, с размаху, ударил ботинком девушку по рёбрам. Она громко вскрикнула и согнулась, сжимаясь в комок. Мужчина ударил её ещё несколько раз, Дита закрывала голову руками и кричала, поддерживаемая ржанием лошадей. Ларс остановил Анжело, напомнив, что убивать девушку нельзя.

Анжело плюнул на неё и справил малую нужду, пока девушка скулила на полу. Потом, подхватив, прижал к стене стойл и, взяв молоток и гвозди у Ромео прибил её руки в районе локтей. Дита стала снова кричать, её ноги не касались земли, и боль от железа была невыносимая.

— Кажется, я предупреждал тебя, инфанта. Тебе не стоило со мной ссориться. Я в этом городе высшая власть. Никто не смеет мне перечить, а твоя попытка прикрыться статусом хозяина на меня не действует. Я – слово, я – сила, я – правда! И все остальные гули – мои браться, мои товарищи. Если ты тронешь любого из них, я посчитаю, что ты напала на меня, и убью кого-либо из твоих подружек в стаде Петра. Если ты перейдёшь дорогу любому из нас, я устрою пыточный марафон, и ты забудешь, как выглядит твоё тело целиком. За каждое недовольное лицо гулей ты будешь рыдать неделю. Чтобы ты не делала, я отвечу тебе вдвойне, — Анжело приподнял её тело чуть выше и, приставив гвозди к ключицам, пробил их. Дита больше не кричала, с трудом дыша от боли, она чуть не потеряла сознание: скребясь пятками о доски, она пыталась поднять себя. — Я не собираюсь больше препираться с тобой. Ты – никто. Пустое место в нашей иерархии, ты грязь и я буду вытирать о тебя ноги. Я не просто предупреждаю, девчонка, я доказываю тебе это!

Анжело нагнулся и, разорвав ей юбку, прибил к доскам её колени. Дита тихо всхлипывая, заливаясь слезами, постанывала.

— Теперь ты готова просить прощения? — спросил Анжело, сложив руки на груди.

Дита не отвечала, несколько раз пыталась поднять голову, но боль в плечах не давала ей возможность двигать мышцами.

— Моли о пощаде. Сейчас!

— Я... — прошептала Дита, не поднимая головы.

— Слушаю, — нагнулся к ней гуль с гадкой улыбкой.

— Ненавижу тебя, — прошипела она.

— Чудесно, — улыбка сменилась на оскал. Распоров ей платье на груди, Анжело ловким движением схватил её за грудь и отрезал девушке сосок. Она дёрнулась, но старая боль заставила её вернуться на место. Анжело достал из котелка короткую кочергу, прогретую на углях, и прижал раскольное железо к свежей ране. Дита закричала громко и отчаянно. Лошади продолжали ржать, раздражаясь человеческими воплями, заглушая её стоны. Мужчина повторил тоже с её второй грудью. Девушка с трудом дышала, дёргаясь и всхлипывая от каждого своего вздоха.