В поисках человечности (СИ)

Замерев за ними, Катерина стала вслушиваться в их слова, но, стоило ей приблизиться к Тремерам, огромная чёрная тень соскользнула с крыши здания и сбила её с ног. Женщина оказалась на земле, придавленная каменной тушей. Откинув неповоротливую горгулью в сторону, она скрыла себя, выпуская когти и приготавливаясь к атаке.

— Спокойно, Джо, — сказал Пётр существу, — это всего лишь Палач, пришла, чтобы сопроводить нас, — добавил он с усмешкой.

Карл дёрнул руками, которые по локоть были покрыты языками пламени, и огонь потух. Встревоженный появлением горгульи Юстициар активировал свою магию, но поняв, кто их побеспокоил, решил отложить смертоубийства.

— Присаживайтесь, Катерина, — проговорил Юстициар, сам занимая место рядом с Петром. Тремеры не видели вампиршу, вновь скрывшую себя, но горгулья Джо, напав на женщину, выдернул Палача из скрытости. Всего пару секунд и этого было достаточно, чтобы вампиры вспомнили, что вампирша находилась у повозки, когда они к ней подошли.

— Спасибо за приглашение, — небрежно сказала Катерина, проявляясь и присаживаясь на козлы. Женщина злобно косилась на горгулью. Тварь расправила крылья, и, сильно оттолкнувшись от земли, вернулась на башенку.

Через пару минут к коляске подвели Диту, и Палач перебралась на сиденье внутри повозки, садясь рядом со смертной.

— Доброй ночи, Катерина, — сказала принцесса, и Палач голодно улыбнулась, не отвечая на её приветствие.

— Откуда Густав узнал о моём прибытии? — спросил Карл, когда над ландо подняли крышу.

— Спросишь у него сам, — фыркнула женщина, смотря на гостя с презрением.

— Я спрашиваю тебя! — Юстициар выделил своё «я», намекая на собственный статус, но лицо Катерины замерло непроницаемой маской: ни единой эмоции и полная неприступность.

Палач не ответила и немного опустила взгляд, чтобы Тремер не посмел использовать на ней гипноз. Трое вампиров дальше ехали молча. Катерина сосредоточено не пускала в свои мысли Тремера и злилась из-за попыток подобного вторжения. Она хотела бы сама проверить его заумную голову, но беззвучная борьба отнимала у неё всё силы. Когда повозка, наконец, остановилась, Катерина выскочила из неё, и тут же исчезла скрывая себя от назойливо взгляда Тремеров.

Коган, управлявший каретой, помог господам выйти и, откинув крышу, отвёл повозку в стойла, пряча прекрасных лошадей Пётра от мелькающих у Берлинского дворца солдат.

Катерина следовала за Карлом шаг в шаг, сообщая своему Сиру о прибытии Юстициара и о попытках его читать её мысли. Это вызвало у Густава своевременное негодование, и, когда гостей ввели в его приёмный зал, Принц был уже порядочно разозлён.

— Принц Берлина, ты не смеешь мне указывать, когда я могу или не могу появляться в городе... — начал Юстициар, уверенный, что его положение позволит ему обойти церемонии.

— Замолчи, низкородный, тебе голоса не давали! — сверкая глазами, перебил его Принц.

— Я – Юстициар. Густав, ты забываешься!

— Это ты забываешься! — Густав поднялся. За Принцем встало двое его детей: Вильгельм и Каспар, а в дверях замерли Палач и Шериф. Карл, оглядев пятерых Вентру, злобно сжал кулаки. — Все пребывающие в Берлин должны представиться мне в течение первой ночи! Ты не исключение, Карл Шрект. Заяви о своём присутствии. Более я не буду церемониться, как в прошлый раз!

Пётр, чувствуя, как накаляется обстановка, сделал пару шагов в сторону и, положив руки на плечи испуганной Диты, встал за её спиной.

Карл медленно успокаивал свою гордость и раздражённого, полного решимости покончить с тиранией города Зверя. Опустив голову, Юстициар рассматривал выродков Густава. Катерина – самая сильная и опасная, стояла за спиной Карла. Её кисти были спрятаны за спиной, но Тремер знал, что она пользуется гангельскими когтями. Её аура пылала желанием крови, и чёрными густыми змеями Палача опутывал знак диаболиста. Глаза женщины нервно подрагивали, она держала с кем-то телепатическую связь, скорее всего, с Принцем, готовая принять его команду к атаке в любую секунду. Сам Густав – безумный, могущественный старик. Его способность контролировать разум могла лишить Карла возможности сопротивляться. Так и случилось при их последнем конфликте. Густав обездвижил Юстициара сначала словом, а потом колом. И, несмотря на всю свою волю, стойкость к гипнозу и сильную кровь, Карл оказался не способен противостоять его приказу. Далее Вильгельм и Эрих – не самые слабые фигуры, но, используя на них огненную магию, Тремер мог бы легко с ними справиться. Обоим Вентру почти нечем было ему противостоять, и, хотя и Вильгельм, и Эрих обладали своим набором преимуществ, перед Карлом они бы не устояли. Каспар был слаб, молод, но в общей массе мог сделать многое.

Но самым неприятным могла оказаться Тремерская защита, что позволяла использовать дисциплины Густаву и не позволяла этого более никому в убежище Принца. Мысленная команда могла активировать её на любого или на всех присутствующих. Всего месяц назад Пётр и ещё четверо сильнейших бессмертных мага создали в Элизиуме Густава самую совершенную защиту, которая могла сравнить лишь с защитой в Венской капелле. Карл знал, как обойти эту систему, так как сам разрабатывал этот ритуал, но действия с магией требовали времени и некоторых предметов, которые он с собой просто так не носил.

Юстициар, взвесив все за и против, склонил голову в поклоне.

— Я – Карл Шрект, Юстициар Тремеров, сообщаю о своём прибытии в Берлин и прошу разрешения остаться в городе.

— Разрешение... не дано, — спокойно произнёс Густав, видя, как беснуется Тремер за своей маской спокойствия. — Ты должен покинуть город до рассвета.

— Не смеши меня Густав, ты не можешь мне указывать!

— Попробуй, возрази! Если с рассветом ты не избавишь меня от своего общества, Тремеры потеряют право на жизнь в городе! Собирай свои вещички и отправляйся, откуда явился. И магичку свою захвати!

Карл нервно дёргал челюстью: Густав выставлял его из Берлина, публично оскорбляя и угрожая. Что о себе возомнил чёртов Вентру? Он уже настроил против себя Тореадоров, если Тремеры пойдут войной на Берлин, от города ничего не останется. А у Карла достаточно сил чтобы заставить Австро-Венгрию покинуть Пруссию и, разорвав все соглашения, разорить упрямого старика.

— Простите, ваше сиятельство, но Дита не может покинуть город без позволения Джетта. Она всё ещё его собственность, — вмешался Пётр.

— Тогда пришлите ко мне Джетта, чтобы Бруджа выставил девчонку!

Карл удовлетворённо кивнул Пётру.

— Дита покинет город вместе со мной, если Джетт даст на то согласие! — Карл сделал вид, что оставил за собой последнее слово, и быстро покинул приёмный зал.

Катерина, поймав взгляд Сира, последовала за Юстициаром, направляясь к Шпандау. Густав велел дочери доставить пирата.

У дверей дворца Коган поджидал Тремеров, и, когда господа появились, слуга быстро побежал за повозкой. Катерина выскочила перед вампирами и, указав на смертную, быстро произнесла:

— Дита останется.

— Она мой гуль и едет со мной! — сдавливая гнев, произнёс Карл.

— Если Джетт позволит ей убраться из города, девчонка сама явится и сообщит тебе об этом. Если Джетт не позволит, Густав решит её судьбу!

— Катерина, если Дите не позволят уехать в Вену она всё равно останется с Тремерами, это наш договор с Бруджа, и мы не собираемся его менять, — вмешался Пётр: он явно цеплялся за мага, не желая её потерять.

— Низкородным не давали права решать ничего. Дита остаётся в Элизиуме ждать Джетта и после переговоров принесёт вам вести сама.

— Конечно, кончено, — проговорил Пётр, услужливо подталкивая девушку в руки Палача. — Прошу вас, господин Юстициар, присаживайтесь, нам ещё нужно многое обсудить, прежде чем вы покинете Берлин, — произнёс Тремер громко и чётко.

Карл сел, гулко захлопнул за собой дверцу и, как только они переехали мост, спросил Петра:

— Какого чёрта этот старец всё ещё Принц? Почему бы тебе не скинуть всех Вентру и не занять этот пост?