В поисках человечности (СИ)

Вампиры подняли руки, и кровь из тела девушки потекла по воздуху к ним. Дита щурилась: ощущения было не из приятных. Но спорить с ними не стала. Тремеры долго вытягивали её кровь, остановившись лишь, когда Дита действительно потратила всё вите, что могла хранить в своём теле, кроме той, что составляло её сердце. После этого, вскрыв по очереди все баночки, Тремеры рассыпали содержимое на линии на полу и порошок, словно притянутый, забился в каждую щёлку, составляя плотный орнамент без единой бреши.

Какое-то время Дита всё так же спокойно сидела в кругу, и ничего не происходило, но вампиры начали читать заклинание, а песок – подниматься с пола, создавая невысокую стену. И тогда Дите стало безумно плохо.

Кровь вампиров с огромной силой вырывалась из её тела. И сердце, что хранила она с нежностью и любовью, стало дёргаться, сотрясаться и рваться на части. Дита в ужасе закричала, чувствуя, как разрушается её тело, слово её растягивают в разные стороны пентаграммы…

Марианна со страхом отступила. Когда стена из волшебной смеси окружила девушку, Дита вздрогнула, и её тело выгнулось дугой, приняла неестественную позу. Она закричала, а на поверхности её кожи стала проступать кровь, и, отрываемая неведомой силой, улетать за границы магического знака. За криком девушки последовал и другой звук. Словно стены древнего подземелья отвечали ей. Нечеловеческие завывания и дрожь пробежала по колоннам, и цепи встали на дыбы, словно намереваясь отпустить её. За спиной гуля что-то грохнуло, и Марианна нервно обернулась. Кусок от стены отвалился и большим гранитным камнем упал на пол. Женщина почувствовала, как у неё волосы встают дыбом, когда подобный хруст она услышала над головой и в центре пентаграммы. Вампиры продолжали читать заклинание, словно не замечая разрушений, что проходили за границами знака. Крик Диты стал вибрировать, и был похож на истошный писк, когда кусок колонны рядом со знаком откололся и, упав на линию, разрушил целостность и прервал ритуал. Девушка упала на пол и замерла.

— Проверь, как она, — приказал своей слуге Пётр.

— Но, господин… — испугалась Марианна.

— Быстрее!

Женщина очень осторожно подошла к границе и, проведя рукой над невидимым барьером, убедившись, что ритуал более не действует, вошла вовнутрь. Поверив пульс Диты, она сообщила, что девушка лишь без сознания. Её тело было очень бледным, на коже не осталось и капли крови, и казалось, что ритуал уже завершён.

— Убери эту глыбу, — приказал снова Пётр.

И Марианна покорно подошла к камню, сдвигая его с пентаграммы. Оставив небольшой кусок внутри, она вышла за границу знака и резко сдвинула камень. За мгновение барьер возобновился и часть её руки, что осталась за гранью, словно сгорела. Кожа обратилась в пепел и упала на землю тонкими прогоревшими струпьями.

— Боже… — проговорила Марианна, прижимая пожухлую кисть. — А с Дитой такого не случится?

— Ей от силы пятнадцать лет как гулю, она постареет максимум на час, — спокойно ответил Пётр.

Марианне было чуть более пятидесяти, но её тело, попавшее под заклинание, состарилось в считанные секунды. Это значило, что срок, отпущенный природой для Марианны, истёк, и если она откажется от вите и решит уйти от вампиров, то без их крови умрёт очень быстро и болезненно. Тремеры закончили ритуал в тишине, девушка осталась лежать неподвижно в центре знака, и уже ничего не мешало им. Когда ритуал был завершён, волшебная пыль осела, и Максимилиан стал собирать её в баночки. Пётр вошёл в пентаграмму и поднёс к губам Диты кувшин. Она была бледна, словно совершенно обескровлена. Пётр осторожно влил в её рот сначала несколько капель красной тугой жидкости. Принцесса почти сразу пришла в себя, и вампир дал ей пить, позволив поглотить треть кувшина.

— Ты останешься здесь на три ночи, никто не должен давать тебе более вите, и не трать кровь, что ты получила сейчас. Это кровь Карла Шректа и ты будешь его гулем через три дня.

Дита кивнула. Она всё ещё была в полуобморочном состоянии и словно не понимала, что происходит и где она находится.

— Марианна, позаботься о ней и о её человеческих нуждах. Завтра мы продолжим, — Пётр забрал у Максимилиана склянки с собранным порошком и, оставив двух гулей в зале, покинули его. Марианна стала перед Дитой, стараясь не приближаться, и мягко спросила:

— Что тебе нужно принести?

— Еды! — сразу ответила девушка, — одеяло и подушку. И оставь мне свет! — она вдруг подняла на неё глаза, которые были ещё ярче, чем обычно и сияли небесным огнём, — оставь мне побольше света.

Марианна принесла девушке всё необходимое и, теряясь в догадках, направилась к господину. Тот, зарывшись в какие-то книги, сидел в кабинете и не обратил на слугу никакого внимания. Марианна ждала его несколько часов. Перед рассветом Пётр сделал вид, будто только заметил её.

— Я слушаю? — спросил он, приподнимая брови.

— Простите, но я хотела узнать, что произошло внизу. Я раньше видела этот ритуал, но никогда не случалось ничего подобного.

— Ты ведь знаешь, что Дита маг? — спросил он, глядя исподлобья.

— Да, я слышала слухи.

— Так вот, не советую её злить. Глупая девчонка не контролирует свои возможности. И я даже не знаю, что она ещё может сделать.

Марианна кивнула, нервно сглотнув.

— И не смей об этом никому говорить! — добавил Пётр. — Густав вполне может приказать её уничтожить, зная, на что она способна. Но Карл заинтересован в личном маге, который не сбрасывает Узы.

Возможно, девушка и выглядела маленькой и немощной, но те разрушения, что она произвела за несколько минут, потрясали. Марианна низко поклонилась и покинула покои Петра, желая лишь об одном: чтобы Карл забрал своего гуля поскорее из их капеллы.

(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 16 июня 1808 год) Среда.(Карл)

Юстициар прибыл в Берлин инкогнито. Ему не нужны были лишние слухи и вопросы, его архонты следили за городом и за его слугой достаточно тщательно, чтобы досконально знать и понимать ситуацию. И хотя новых донесений о проявлении магической составляющей Диты не поступало, Карл всё же немного тревожился из-за очередной встречи с юной магичкой. Возможно, им следовало уничтожить мага ещё при первой встрече, избавиться от неё и её мстительного духа, что преследовал принцессу ещё с Севильи. Но способности Амалии интересовали бессмертного колдуна, и этот интерес был сильнее, чем страх перед Лилией.

Джетт не позволил увести девушку в Вену, где в своей огромной капелле Карл смог бы получить ответы на все вопросы. Но и в Берлине у него был хороший союзник, что мог бы провести все необходимые испытания. Карл сожалел лишь, что не сможет присутствовать. Впрочем, прибыв в город с неофициальным визитом, он надеялся взглянуть хотя бы на пару ритуалов и опробовать кое-что, что изобрёл сам.

Слуги Петра провели Юстициара в подземный кабинет, неплохо оформленный и явно повторяющий собой комнаты и структуру туннелей Венской капеллы. Кабинет был пуст, и, заняв одно из широких кресел, Карл стал дожидаться хозяина. Через пять минут двери раскрылись и Пётр проскользнул внутрь, всячески кланяясь и осыпая любезностями гостя. За ним появилась Амалия и, не поднимая головы, сделала глубокий книксен. В ауре девушки была смешенная тревога и страх, но причин для такого настроения могло быть множество.

— Не бойся, дитя, подойди, — приказал Карл, внимательно следя за девушкой.

Она сделала несколько шагов, и, остановившись перед ним, опустилась на колени, покорно склоняя голову. Карл протянул ей руку, и та прижалась губами к его холодной сухой коже.

— Успешно ли прошёл ритуал? — обратился Юстициар к Петру.

— Да, — сказал он сначала твёрдо, но потом добавил: — возможно, не совсем так, как мы рассчитывали. Она долго сопротивлялась, но у вашего Отпрыска огромный потенциал, и мы сумели закончить все необходимое за несколько минут.

— Я рад. Значит теперь Амалия Бурбон – мой гуль и в моём подчинении? — Он обращался к Петру, но ответила девушка: