Сироты небесные

железа…

Дальше, привалившись к стене, сидели ещё двое похожих на него чужаков, но помельче. Глаза их были закрыты. Возможно, они спали.

Она долго смотрела на них, пытаясь понять, кто из них под что модифицирован. Потом рассмеялись про себя: ведь это, наверное, та самая потерянная планета, которую нашёл командор Утта. Нашёл и…

Закрыть глаза. Подавить вздох.

Ни малейшего движения.

Тихо-спокойно-ровно… тихо-спокойно-ровно…

Затерянная планета. Немодифицированные — базовые — люди. Значит, небольшие — это дети. Дети, которые спят. То есть — эти базовые не враги мне и не считают врагом меня.

Кто же ведёт корабль?

Медленно-медленно она повернула голову так, чтобы боковым зрением дотянуться до пилотов.

Справа тоже сидел ребёнок. Просто сидел и смотрел вперёд.

А слева… Непонятно. Плечи и голова в шлеме.

Не обманывай себя, Тейшш. Это не эрхшшаа. Это тоже базовый. Абориген. И он смог поднять корабль.

Боль вдруг стала такой сильной, что пришлось закрыть глаза. Потом она поняла, что стонет, попыталась остановить, приглушить дурноту, но не смогла. В глазах плыло — тошнотворно текло навстречу — красное с тяжёлыми фиолетовыми звёздами.

Под голову ей подсунули руку, а губами она почувствовала что-то твёрдое и холодное. В рот полилась вода. Она глотнула несколько раз, и её вырвало. Чужие руки бережно придерживали её.

После рвоты стало чуть легче, только неостановимо кружилась голова. «Аптечку, дайте мне аптечку. Пожалуйста…» Как ни странно, её поняли. В обуженном болью поле зрения она увидела знакомую коробку. Дрожащими руками открыла. Помощников не было, наверное, их уже использовали… ну да, эта яма на месте груди, на месте волновых ударов… Она разорвала пакет с активным гелем, вывалила гель на ладонь и стала втирать в голову. Скальп занемел, начала утихать боль — но вдруг пропали все силы. Тейшш упала на пол, рука деревянно стукнула рядом — как мёртвая. Рвотную лужу кто-то из детей подтёр, кажется, снятой с себя одёжкой. Потом другой осторожно дотронулся до головы и лёгкими круговыми движениями продолжил втирать гель. «Благодарна…» — сказала она и куда-то уплыла.

Когда она снова пришла в себя, то обнаружила, что лежит на траве. Открыла глаза, попыталась сесть. Села. Тут же повело, но подскочил ребёнок, подхватил, стал что-то говорить, легонько нажимая ей на плечо и поддерживая под спину. Она поняла, что её просят лечь, и легла. Корабль стоял рядом, открытый. Её спасители сидели вокруг маленького костра. Над всеми ними нависала почти непроницаемая крона какого-то исполинского дерева.

Солнце стояло низко. Наверное, был вечер. Или утро.

Я жива, наконец-то сказала она себе. Я жива…

Оставалась самая малость — вернуться домой. И как можно быстрее.
Вечер 17 января 2015 года, Кергелен — Москва

За ними прислали не катер и даже не эсминец — чего Некрон втайне ожидал, имея в виду важность своей миссии. Пригнали эту здоровенную дурищу «Москву» — в сущности, старый транспортный «Руслан», переделанный с реактивной тяги