Сострадание к врагу

жно заняться своим здоровьем, значит, у него есть на это причины.

– Я этого не понимаю.

– А это не обязательно понимать. Я уверена, что он делает то, что нужно делать.

– Откуда такая уверенность?

– Вчера поздно вечером мы сыграли с ним в шахматы. Для меня этого было достаточно.

– Что ты понимаешь в шахматах?

Йец постучала себя пальцем по виску.

– Здесь у меня хранится вся шахматная теория, придуманная на Земле. А он обыграл меня, как ребенка.

Это утро принесло много неприятностей. Люди были голодны, и голод усиливался с каждой минутой. Скудные запасы внутри корабля были съедены. К счастью, миллионы мертвых мышей лежали вокруг, в некоторых местах, они лежали плотным слоем, а кое-где образовались целые сугробы из мышиных тел. Маша собирала их маленькие серые тела с помощью своих многофункциональных манипуляторов, и отвозила их на кухню, где кухонных робот пытался приготовить из них что-то пристойное.

– Он ведь может нас отравить, как вы думаете? – сказала врач.

– Если он захочет нас убить он это сделает, – ответил Денисов. – У него в распоряжении сотни способов.

– Может быть, спросить его?

– Я уже пытался говорить с ним. Он не отвечает.

– Почему он не отвечает?

– Да откуда я знаю! – взорвался Денисов. – Отстаньте от меня все! Не отвечает, потому что думает, как получше от нас избавиться. Какие болты отвинтить.

Он ударил кулаком в стену корабля. Удар был такой, что обшивка загудела. Денисов с удивлением посмотрел на свою руку.

– Что?

– Ничего. Конечно, я немного сбил кожу на косточках. Но мне совершенно не больно. Странно, я думал, что действие сока строннеров уже давно выветрилось. Кажется, эволюция готовит меня к бою. Вот и отлично. Я обожаю драться.
* * *

Йец вошла в каюту. Капитан сидел за столом; на столе лежали исписанные листы. Поверх них стоял полупрозрачный кубик. Она взяла один из листов, и увидела сложные расчеты, которых она не понимала.

– Что это? – спросила она.

– Так, просто черновик. Но кое-что я уже узнал.

– Много?

– Пока нет. Но я уже могу включать и выключать дефлектор без риска для жизни. Понимаешь, в нем не заложено то, что мы на Земле называем «дуракоустойчивостью». Или заложено, но на совершенно ином уровне. Если ты не знаешь, как этим пользоваться, то можешь поплатиться жизнью. Мне пришла в голову вот какая мысль. Центральный процессор нашего корабля – совсем не самое сложное электронное устройство на этой планете. Самое сложное устройство – вот оно. Дефлектор. Он должен изменяться, эволюционировать так же, как и все остальное.

Она села рядом и склонилась над столом. Потом взяла кубик в руку.

– Я не могу включить его случайно?

– Вряд ли. Здесь очень сложная система генерации начального импульса. Я до сих пор удивляюсь, что сумел включить его в первый раз. Просто очень повезло. Или не повезло, это уж как посмотреть. Но сейчас я смогу его включить совершенно легко.

– Что это значит?

– Это значит, что мы смогли бы стартовать прямо с поверхности планеты,