Хальдор из Светлого города

ейте, господин. Деньги-то у вас есть?

Барон, не глядя, выложил на стол две золотые монеты. Трактирщица метнула на них страстный взор и, склонившись над столом, внезапно поцеловала барону руку.

— Ах вы, антик с хризантемой, — с чувством сказала она. Рот у нее был слюнявый. — Вы по делу ко мне пришли или просто отдохнуть? Такой вы молоденький, свеженький…

Барон слегка отодвинулся от нее.

— Вам знаком портновский подмастерье по имени Хальдор? — неожиданно спросил он.

Лицо трактирщицы приняло непроницаемое выражение. Сейчас она больше всего напоминала статую Матери-Родины, отлитую из чугуна.

— Нет, — сказала она, словно уронив ядро.

Это было очевидным враньем. Женщина не рассчитывала на то, что ей поверят. Ее задача заключалась в том, чтобы дать понять тщетность любых попыток заставить ее говорить. И если бы она имела дело со службой кольцевой охраны, то ей бы это вполне удалось.

Барон искренне возмутился:

— За кого вы меня принимаете?

— За кого надо, — не теряла бдительности Блондинка.

Барон немного подумал.

— Я мэтр д'арм ордена Каскоголовых.

Трактирщица поерзала.

— А мне-то что, — заявила она наконец. — Хоть сам Брион.

Судя по всему, это было кощунственное высказывание, и барону полагалось возмутиться. Но пока он соображал, как это сделать убедительно, возмутился третий, доселе немой участник этой сцены.

— Молчи, баба! — внезапно отважился из-под стола мученик с тряпкой в руке. Барон, не глядя, лягнул его сапогом, и тот, странно всхлипнув, затих.

— Я прошу вас, — с нажимом произнес барон.

Трактирщица оглянулась на входную дверь. На столе появилась третья золотая монета. Женщина нерешительно сказала:

— Я почти ничего о нем не знаю, господин.

— Говорите все, что знаете. Только правду. Для меня это важно.

— Был у меня такой клиент, — сказала она, понизив голос. — Всегда голодный. Пить не умел совершенно. Его тут частенько били. Он как выпьет, так сразу лезет в драку, а здешним только повод нужен, чтоб рожу начистить. Один раз сцепился с оружейниками, они сломали ему два ребра. Я его еле отняла у них… — Она машинально бросила взгляд в угол под настенной росписью, где лежал тогда Хальдор, лишенный сознания, с кровью на губах. — Мастер у него пьянчужка. Он пропал куда-то, мастер его. Зарезали, наверное. Может,сам Хальдор и зарезал. Десяти дней не прошло, как он подрался на мокрушинском посту со стражниками кольцевой охраны… А говорят, трезвый был. Пропащий он человек, господин, — заключила она.

— А где он теперь? — спросил барон.

— А кто его знает… Весь израненый был. Так и арестовали. Подобрали возле стены, били за что-то, он, говорят, молчал.

— Тюрьма в городе есть? — быстро спросил барон.

Трактирщица недоверчиво покосилась на него.

— Вы и вправду не знаете, господин, или проверяете что-то?

— Вправду не знаю, — спокойно отозвался барон.

— За кварталом Желтые Камни — Середина Мира. Там все. И тюрьма, и каторга, и хлеб выращивают. И башня Светлых Правителей тоже там. Простому