Ульфила

ся:

— Так нужно понимать, что родич твой, этот Фритигерн, с заклятым врагом нашим Атанарихом насмерть враждует?

— Совершенно верно, — спокойно подтвердил Алавив.

Лицо у вези невозмутимое, взгляд холодный — Эквиций даже поежился. Вот бы ему такую выдержку. Яснее ясного дал ему понять Алавив: хоть и враг Атанариху родич его Фритигерн, но Ромейской империи тоже не друг.

И заговорил о битве с Атанарихом, которая уже прошла.

Из рассказа молодого посланца готского выходило, что Атанарих-то перевес в силе имел и Фритигерна потеснил, так что вынужден был отступить Фритигерн. И теперь старый князь опять торжествует.

Очень осторожно осведомился тогда Эквиций, в чем горечь, о которой только что говорил уважаемый собеседник?

— В том, что я — здесь и прошу у империи помощи для родича моего Фритигерна в его борьбе против Атанариха.

Ромеям в везеготскую усобицу вмешаться?

А Алавив вдруг на Эквиция надвинулся, окатил резким запахом выделанных кож и пота — едва не закашлялся легат.

— Вспомни, легат Эквиций, как поддержал Атанарих мятеж Прокопия.

Надо же, даже имя узурпатора помнит — а ведь сопляком, небось, в те годы был. У Алавива же впервые за весь разговор какое-то чувство в глазах мелькнуло.

— Наши вези через легкомыслие атанарихово до сих пор рабами по всей империи маются. Легко ли их из головы выбросить? Вот и настало время поквитаться, ромей, — сказал легату Алавив, забывшись.

Но легат фамильярности даже не заметил. Да, настало время разделаться с Атанарихом, этой ходячей угрозой безопасности римских границ. И теперь это можно сделать руками тех же вези, а уж кто лучше, чем сами вези, знает, как взять за яйца грозного князя? Скорее бы оповестить Валента, какая удача привалила. В уме уже прикидывал, сколько дней пути до Антиохии, где ныне Валент со своим двором обитал.

А Алавив напротив сидит, глазами легата сверлит. Головой покачал и сказал, отбросив вежливость и приличия:

— Решайся, ромей.

И ромей решился.

— Ну… Хорошо, Алавив, будь по-твоему. Я посланца к Валенту отправлю, ибо как без императорского соизволе…

Перебив собеседника посреди слова, Алавив расхохотался.

Эквиций побагровел от смущения и гнева, кулаком по столу стукнул.

— Ну, довольно! Римляне — не варвары. Нами правит дисциплина. Император для того надо мной поставлен, чтобы никакого самоуправства в армии не было.

Алавив хохотать перестал, насмешку в глазах спрятал.

— Я тебя спрашиваю, не Валента. У тебя — легион. Вот молодые вези, которым надоел старый князь, Атанарих, враг твой и мой. — Алавив рукой широкий жест сделал, будто показать хотел, вот они, молодые вези. — Ты даешь нам солдат?

(…И тогда грабеж, который все равно начнется через неделю, можно будет списать на бесчинства вези… Что с варваров взять?..) Эквиций вздохнул, еще вина себе налил.

— Ты знаешь мой ответ, Алавив, — сказал он.

И велел принести карты, чтобы обсудить с этим вези, где лучше им совместными силами Атанариха прижать.
* * *

И прижали Атанариха.