Хальдор из Светлого города

го стало пусто и тоскливо.

— Идем завтракать, Хальдор, — сказал барон, и Хальдора передернуло от звука собственного имени. Он поднял голову, посмотрел в весеннее окно, потом перевел взгляд на барона. Тот терпеливо ждал, подрагивая ресницами. Хальдор поежился.

Барон спросил:

— Что с тобой?

— Не знаю, — ответил Хальдор и добавил: — Мне страшно.

— Это ты зря, — сказал барон.

Хальдор снова опустил голову, разглядывая свои исколотые иголкой пальцы.

— Самое опасное существо в этих краях, — сказал барон, — это моя сестра Альдис. Но ее сейчас нет в замке. Я думаю, что она бродит по Лесу, троллей пугает. Или засела в замке Лох Фэбур в гостях у подруги нашей матери, Владетельной Дамы Махтельт. Известная тоже ведьма, кстати. — Он увидел беспомощное лицо Хальдора и рассмеялся: — Да не бойся ты, — повторил он. — Альдис всего девять лет. Если что, я ей по шее надаю.

Хальдор не мог объяснить этому мальчику, что его гипнотизирует один только его баронский титул. В душе Хальдора, задавленной страхами и лихорадочным, из подсознания рвущимся желанием угодить господину барону, зашевелилась злоба. Он молча обулся и поплелся за мальчиком в комнату. Его выводило из себя, например, то, что барон сам сбегал на кухню, вместо того, чтобы распорядиться подать завтрак.

Хальдор принялся есть, страдая от своих манер и стараясь не чавкать, отчего уронил картофелину в масло и забрызгал стол. Побагровев, Хальдор начал осторожно пальцем собирать капли со стола. Барон откровенно захохотал. Хальдор замер, чувствуя, что сейчас сорвется и набросится на мальчишку с кулаками.

— Ой, только не сердись, пожалуйста, — сказал барон, и злоба на мгновение утихла.

Барон вгрызся в яблоко и внимательно посмотрел на Хальдора.

— Слушай, Хальдор, — сказал он, — это правда, что ты из Светлого Города?

— Правда, господин барон, — помолчав, угрюмо отозвался Хальдор.

Ресницы барона взмыли, как две бабочки.

— Да-а… — протянул он со странной интонацией. — А чем ты там занимался?

— Работал. Я был подмастерьем портного, господин барон.

Барон выплюнул в кулак яблочный хвостик и взял второе яблоко. Хальдор, перестав жевать, сидел выпрямившись и хмуро смотрел на него.

— Если тебе неприятно об этом говорить, то не говори, — предложил барон. — Ты не думай, я не собираюсь тебя допрашивать. Мне достаточно знать твое имя.

— Нет, почему же. Спрашивайте.

— Что такое «подмастерье»? — тут же спросил барон.

На Хальдора вдруг хлынули воспоминания. Пока Гисли окончательно не спился, руки у него были золотые, это все признавали. Правда, иногда он их распускал, что было, то было, но серьезных увечий Хальдору никогда не наносил. Гисли был для него если не другом, то, по крйней мере, человеком, с которым не нужно было тратить лишних слов. Хальдор снова увидел его стоящим посреди кухни — беспомощным, жалким. Он. Хальдор, рванулся из дома, где прожил одиннадцать лет и где его худо— бедно кормили, одевали и учили, — рванулся, не оглянувшись на Гисли, который в последнее