Хальдор из Светлого города

ее время действительно полностью зависел от него и который не посмел даже его окликнуть, чтобы задержать или навязаться в попутчики.

Хальдор начал скучным голосом рассказывать про Орден Путеводной Нити. Ему было противно и тошно и он с облегчением услышал за спиной полный укоризны голос Лоэгайрэ:

— Обжираетесь втихаря, да?

— Садись, Лоэгайрэ, — дружески сказал барон. — Не хотелось будить тебя раньше времени.

— Раньше какого времени? — поинтересовался гном и, не дожидаясь ответа, обиженно уселся на один стул с котом, который не изволил пошевелиться. Юридически кот считался собственностью Лоэгайрэ, однако резиденцией своей избрал замок Веселой Стражи. Сварливый гном был давним другом юного барона — насколько Лоэгайрэ вообще был способен на дружбу, — и именно ему принадлежал коварный план снабжения мальчика котом. Баронесса Иннгерд терпеть не могла кошек и запрещала сыну заводить их в замке. Это был едва ли не единственный запрет, исходящий от матери, — как его нарушишь? Как-то Лоэгайрэ дождливой ночью попросился переночевать. Под одеждой у него пригрелся беспородный кошачий подросток. Наутро гном ушел, а подросток остался, переданный на излечение от нервных потрясений юному барону. После того Лоэгайрэ неоднократно клялся баронессе, что заберет кота к себе.

Домашнее имя кота было Барсик — уменьшительное от почетного прозвища Берсерк, завоеванного бесстрашным животным в сражениях. Гном не уставал возмущаться этой фамильярностью и называл кота исключительно полным именем.

— Совсем разъелся, Берсерк, — сказал Лоэгайрэ недовольно и подвинул кота, который от удивления безмолвствовал целую минуту, а потом возобновил мурлыкание с новой силой.

Барон хихикнул. Лоэгайрэ сердито мотнул головой, хотел что— то добавить, но поперхнулся. Барон хлопнул его по спине и из-за его плеча подмигнул Хальдору. На душе у подмастерья на короткое мгновение просветлело.

— Ну, — сказал Лоэгайрэ барону, отдышавшись и снова налившись энергией. — Что мы будем делать с этим плебеем? — Он ткнул корявым пальцем в сторону Хальдора.

— Сам ты плебей, — взъелся Хальдор.

Гном покосился на его костлявый кулак со сбитыми костяшками и слегка переменил тон.

— Но согласитесь, господин барон, что появление этого юноши в наших краях окутано зловещей тайной.

Барон кивнул и снова принялся за яблоки.

— Как же ты выбрался из Города? — спросил он. — Ведь стена глухая.

— Я… — Хальдор в упор посмотрел на барона и решительно заявил: — Я прошел сквозь стену.

— Во дает, — вставил гном.

— Не веришь — не надо, — огрызнулся Хальдор.

— Нет, почему же. Верю, — сказал гном. — Но с трудом.

— Мутная история, — задумчиво произнес барон. — Кто-то из троллей напроказил, что ли?

Лоэгайрэ оживился.

— Можно устроить допрос с пристрастием, — предложил он деловито. — Я договорюсь с Одином насчет дерева пыток. Он это мигом устроит.

Барон выпрямился и склонил голову, словно прислушиваясь.

— По-моему, Альдис возвращается, — довольно естественным голосом сказал