Царская дыба

шубе с царского плеча, в горлатной шапке м горностаевыми хвостиками, в алых сафьяновых сапогах. Похоже, именно он и был в процессии старшим сватом.

Из вторых саней выбрались боярин Иванов и сыном, из третьих – бояре Батов и Абенов. Они подошли к первым саням: Зализа величественно поднялся, ступил на землю, снял шапку, поклонился вознесенному над часовней кресту, несколько раз перекрестился, принялся тихо бормотать какую-то молитву. Остальные сваты, одетые хоть и празднично, но более легко, последовали его примеру.

Спустя несколько минут опричник надел шапку на голову, подошел к распахнутым воротам, перекрестился:

– Мир этому дому, – вошел во двор, поворотил к часовне, шагнул внутрь и, обходя церквушку, по очереди крестился и молился перед каждой иконой. Икон было не очень много, но пока сваты обошли все, мину лоне менее получаса, и одноклубники успели, переодевшись и найдя прибившегося к отряду еще в Кронштадте отца Никодима, бродящего по берегу Суйды, собраться снова, на этот раз распределив роли и примерно вспомнив, кто и что должен говорить или делать. Тамара, забрав с собой нескольких полонянок, ушла на кухню готовить праздничный ужин, Зинаида осталась в доме изображать юлину мать.

Наконец сваты вошли в дом. Опричник, скинув шапку и неистово крестясь, поклонился на все четыре стороны и громогласно спросил собравшихся вокруг людей:

– Кто хозяин в доме сем богатом, и да будут долгими его дни, да даст ему Бог здоровья богатырского, детей многих, прибытков многих и разных?

– Милостью Господа, в места сии скудель мою поворотившего, – перекрестился отец Никодим, – Здоровья и вам, гости дорогие. – Откуда Бог несет?

– Из дальней сторонушки, – тяжко закряхтел Зализа и громко стукнул посохом об пол. – Издалека мы сюда прибыли и вестимо не без дела.

– Просим милостиво, – с легким поклоном указал отец Никодим на лавку, но первым уселся сам, оставив опричнику немного свободного места. Остальные сваты расселись по другим скамьям.

– Благодарствуем за встречу ласковую, – погладил бороду Зализа, откашлялся и продолжил: – Прибыли мы сюда по делу, по торговому.

– Да торговому человеку у нас завсегда рады, – развел руками иеромонах, входя в роль. – Есть у нас для него доски струганные, мясо парное да копченое, стекла дивные прозрачные, да кубки красивые цветов всяческих. В место вы хорошее прибыли, гости дорогие, место прибыльное. Дай вам Бог еще за сто лет здоровия, да вспоминать наш товар станете с радостью. И цену невысокую возьмем, и товар погрузить поможем. Что желаете, люди торговые, леса, али снеди всяческой, али стекла холодного?

– Слыхать, есть у вас другой продажный товарец, – с улыбкою покачал головой Зализа, – а у нас купец. Ваш товар, как мы слышали, дорогой, хороший и нележалый. А наш купец – богатый, хороший и неженатый.

– Купец богатый, хороший и неженатый, это разговор совсем другой получается, – покачал головой монах. – Неженатые молодые совсем другого всегда хотят, это мы понимаем. Есть у нас товар, что и молодому