Царская дыба

решилось, и у боярина Савельева спроса на меня более нет.

– Поезжай, – кивнул царь. – Знаю я, черемисы мои воины хотя и преданные, но уж шаловливы сильно, и опасаюсь, как бы буянство не учинили вблизи рубежей, тобою охраняемых. На наших землях.

Зализа низко поклонился, развернулся и принялся расталкивать гостей.

– Да нет же, Семен Прокофьевич, – со смехом остановил его правитель. – Завтра поезжай. А сегодня пей вино за здравие, угощение мое пробуй. Гостем будь. Как соберешься, в Казенный приказ заедь, ввозные грамоты на бояр Батовых возьми. С твоих ведь земель братья, из Северной Пустоши? Будут через Москву проезжать... Слышишь, Андрей? Как Москву проезжать станут, пусть ко мне зайдут, посмотреть хочу на витязей лихих. А ты, Константин Андреевич? Доволен ли ты указами моими, все ли обещания я выполнить успел?

– Вроде все, – попытался пожать плечами Росин и тут же сморщился от боли.

– Ох, опять лукавишь боярин, – покачал головой царь. – Про самое последнее желание не говоришь... Никак обидеть боишься? Ну, да ладно, все равно будь по-твоему, с Богом, – и, обращаясь сразу ко всем, закончил: – Вы пируйте, гости дорогие, пируйте. В моем доме добрым людям всегда рады.

Милостиво кивнув головой в ответ на глубокий поклон подданных, правитель ушел, а возле стола осталась стоять молодая женщина лет двадцати, в низком кокошнике и одетом поверх скромной полотняной рубахи сарафане, шитом бисером и мелкими жемчугами. Она скромно потупила голубые глаза, отчего небольшой курносый носик показался еще курносее. Плотные румяна, намазанные поверх толстого слоя белил, не могли скрыть гладкости юной кожи щек, а чуть пухловатые губы придавали лицу выражение недоумения и обиженности.

– А это еще кто? – развел руками боярский сын Толбузин. – Уж не меня ли ищешь, красавица?

– Боярина Росина ищу, – признала гостья.

– Меня, что ли? – удивился Росин

– Анастасья я, вдова боярина Салтыкова, – поклонилась ему, едва не коснувшись пола рукой, женщина. – Повелел мне государь, руками твоими быть, боярин, пока свои силу не наберут. Поить, кормить, постель стелить, помогать во всем, коли еще что понадобится...

Даже сквозь румяна стало видно, как она покраснела.

– Ай да государь у нас! – радостно-восхищенно воскликнул Толбузин, хватаясь за кубок. – Разгадал-таки загадку Константин Андреевича! Слава Ивану Васильевичу! И боярину Росину налейте, отныне у него руки есть!

Глава 6

Клушта

Юля драла лыко. Как-то так получалось, что стадо кауштинское потихоньку все увеличивалось и увеличивалось в размерах, став уже не просто “стадом”, а “стадами”. Потихоньку расползалась вырубка, освобождая новые места для пастбищ, следом за ними раздвигались загородки для скотины, ставились новые навесы и скотные дворы. За пахоту питерские горожане пока не брались, но косить сено уже насобачились неплохо, и всякую брюкву, свеклу, лук в грядки руками и лопатами посадить смогли. К тому же, вокруг постоянно крутился зализовский смерд, посаженный опричником на другой край