Люди меча

мирал увидел со своего места, как левое, еще не принимавшее участия в бою крыло русских двинулось вперед.

Мужики богатой - а значит, отлично вооруженной новгородской судовой рати редко сражались на берегу. Их стихия - это драка на палубе один на один, это абордажные схватки со столь многочисленными в Варяжском море пиратами, либо с купцами, некстати подвернувшимися на пути новгородской ладьи. Они умели сражаться и не боялись крови - ни своей, ни чужой. Морской закон прост: волны скроют все. Ты должен победить, или умрешь. Они не умели держать строй, равнение, наносить слитный удар и, окажись на пути тех же швейцарцев, наверняка были бы разогнаны и истреблены. Но сейчас ратникам противостояли не слаженные, хорошо обученные правильному бою отряды - они видели лишь разрозненные кучки усталых в долгой сече врагов. И, охватывая свенов с правой стороны, в то время, как казаки и охотники, преследуя швейцарцев, делали тоже с левой, новгородцы ринулись вперед:

- Бей их! Бей, бей!

Для сгрудившихся в одну большую кучу, перемешанных между собой и врагами, хотя и все еще многочисленных шведов это был конец.

Глава 5

Золото

Король Густав, вертя в руках грамоту, поднял глаза на послов эзельского епископа. Послов странных - одетых в богатые бархатные дуплеты и татарские шаровары; гладко выбритых, с коротко стриженными волосами - но не знающих иного языка, кроме русского. На миг у него мелькнула мысль, что это московитская ловушка, но шведский король отмел ее сразу: царь Иван не так глуп, чтобы выдавать за ливонцев странно одетых полуграмотных бояр. В конце концов, у него на службе и настоящих лифляндцев хватает, маскарад устраивать ни к чему.

- Я слышал, русские начали войну против Ливонии - наконец поинтересовался он.

- Да, господин король, - кивнул один из посланников.

"Господин король!" - мысленно поморщился Густав. - Он даже не знает, как нужно ко мне обращаться! Или пытается оскорбить?.."

Однако вслух король спросил совсем другое:

- Значит, этот остров московиты тоже считают своим?

- Очень может быть, - кивнул епископский посланник. - Но нам-то до этого какое дело?

- Вам до этого дела нет, - кивнул Густав Ваза, кутаясь в новгородскую шубу, - но есть мне. Ведь купленные у господина епископа владения мне придется защищать от русских посягательств.

- А разве свои владения не нужно защищать от соседей в любом случае? ловко парировал его ответ гость.

- И сколько хочет эзельский епископ за свои земли?

- Сто пятьдесят тысяч талеров...

Густав Ваза тяжело вздохнул, покачав головой. Нет, его отнюдь не смущало, что духовный пастырь Эзеля вдруг решил продать землю Церкви. Он и сам конфисковал все церковные владения в Швеции как только представилась такая возможность. Но продавать чужое добро за такие деньги? На подобную наглость способен только католический священник.

- И как он представляет себе эту процедуру? - мягко поинтересовался король.

- Ваши представители привозят деньги, мы передаем им ключи