Люди меча

вейцарцы выдвинулись из леса, как призраки, вырастающие прямо из земли, немедленно сомкнулись в строй и двинулись вперед твердым шагом. Эти отважные воины первыми в Европе поняли, что подвижность на поле боя куда важнее висящего на теле железа и уже не первое десятилетие пугая врагов презрением к их оружию и насмехаясь над закованными в кирасы союзниками. "Храбрость защищает лучше брони!" - эту свою поговорку они подкрепили целой чередой побед над Священной Римской Империей Германской Нации - то есть, половиной Европы, став самыми желанными наемниками для любого короля.

Они шли в атаку, как на парад - роскошные коричневый вамсы с пышными рукавами и широко раскрытым воротом, из-под которого проглядывает спускающийся мелкими складками ворот рубашки, пышные шарики коротких ватных штанов о-де-щос, из-под которых спускались светло-серые чулки, деревянные туфли выкрашенные в красный цвет. Короткие мечи на боках, опущенные протазаны и абсолютная уверенность в своей победе. Поэтому их не очень удивило, что при приближении полка закаленных в войнах швейцарцев русский сброд начал пятиться.

- Пора! - соскользнув с камня вниз, выдохнул Росин. - Нас атакуют.

Одноклубники, поднимаясь на ноги заторопились к пушкам. Кто с тлеющим фитилем, кто с ядром или мешком пороха - чтобы сразу после выстрела забить в ствол свежий заряд. Псковские охотники, как и было обговорено заранее, начали медленно пятиться, увлекая за собой казаков, и в расширяющемся просвете между камнем и людьми стали видны ровные шеренги врагов.

- Прямо психическая атака, - облизнулся Росин. - Пожалуй, ядрами можно лупить хоть сейчас, а если картечью - своих заденем.

- Так чего, начинаем? - нетерпеливо спросил Архин.

- Да в общем-то... - Костя выждал еще чуть-чуть, давая просвету время увеличиться до десяти шагов, и резко скомандовал: - Пали!

Б-бабах! Эхо отразилось от близкого камня, усилив звук залпа многократно и пять чугунных ядер, предназначенных для разбивания каменных стен, прошили строй швейцарцев насквозь, умчавшись далеко им за спину, а два ведра картечи, выплеснутых из сорокагривенных пищалей, хотя и не ударили так же далеко, но зато прорубили во вражеских рядах широкие просеки.

- За мной! - Росин, увлекая своих хлопов и часть одноклубников, кинулся в выросшую перед нарядом пелену, пробежал в ней десяток шагов и, выскочив на свет, упал на колено, одновременно вскинув пищаль: - Получи!

Пятнадцать картечин, забитых поверх заряда пороха, выбили из строя еще двоих швейцарцев - а рядом, кто стоя, кто с колена, открывали огонь по врагу все новые и новые вбегающие из дыма стрелки. И швейцарцы, непривычные к столь жесткому отпору, остановились.

- Ур-ра! - видя замешательство неприятеля кинулись вперед казаки, за ними - псковичи, и отступление швейцарцев превратилось в бегство.

- Эй, Картышев! Ты меня слышишь?! - оглядываясь на дым, закричал Росин.

- Чего?!

- К новгородцам беги! Какого хрена стоят, пока все дерутся?!

Спустя несколько минут адмирал