Ульфила

, задницу парил, будто нас и на свете-то нет. Где он был тогда, твой государь, когда мы кровь его подданных лили, будто воду?

Гневный огонь медленно угасал в зрачках Фритигерна.

— Так скажи, Ульфила, с чего бы Валенту вдруг срываться с места и сюда бежать?

— А сколько можно на твои бесчинства любоваться?

— Не в этом причина. — Фритигерн головой покачал. — Из всего, что я слышал о его императорском величестве, следует один очень простой вывод.

Он поманил Ульфилу пальцем, точно собирался поведать ему какую-то тайну. Но Ульфила не шелохнулся.

А Фритигерн и без того ему все раскрыл, что знал.

— Зависть, — сказал Фритигерн. — Вот что ему покоя не дает. Зависть пересилила все, даже природную трусость. Вот он и рвется в бой.

— Зависть? — переспросил Ульфила. Против своей воли почувствовал жгучий интерес. Ох, как непрост князь Фритигерн! Умеет втягивать в свои дела. Только что гнать хотел взашей — и вот сижу слушаю, чуть не рот раскрыв. Жду: что еще надумал этот проныра?

— И кому же завидует император Валент?

— Многим. Например, комиту Себастьяну, — быстро ответил Фритигерн. И прямо в глаза Ульфиле посмотрел, ибо собирался сказать нечто важное. — Этот Себастьян нас наголову разбил. Один отряд уничтожил почти под корень. Кто уцелел, говорят: серьезный командир, у ромеев таких мало.

— Значит, и на тебя нашлась управа?

Фритигерн юлить и вертеться не стал, ответил прямо:

— Похоже, так.

Ульфила губы сжал. Посмотрел неприязненно.

— Погубишь ты народ свой.

— Этого-то я и не хочу. Если у Валента найдется хотя бы еще один такой Себастьян, нам придется туго.

— Но ты, конечно, тоже не сидел сложа руки, пока Валент к тебе шел.

— Ну… — Фритигерн мимоходом плечами пожал. Скромник. — Ничего особенного. Обычные меры. Перекрыл дороги, по которым провиант для этой армии подвозят. Они, конечно, быстро прознали. Желудки донесли им новость быстрее всякой разведки. Один пост я потерял, зато выиграл время. Они против наших выслали стрелков под прикрытием кавалерии. Вот уже несколько дней мы медленно отходим. Мне совершенно не нужно, чтобы нас загнали в ущелья. На этот раз так просто будет не уйти, перебьют нас там.

И противен был Фритигерн Ульфиле. И дела фритигерновы были в глазах епископа преступлением. А обаянию князя противиться не мог.

Во всем, что делал Фритигерн, холодный трезвый расчет проглядывал. И вся забота Фритигерна была о вези. И все подлости совершались Фритигерном ради вези. Да и подлостями-то это не было в полном смысле слова. А что убийца — так кто в ту пору убийцей не был? Разве что святые, да еще незадачливый Прокопий…

И вот уже Ульфила кивает одобрительно.

А Фритигерн продолжает, доверяя епископу Ульфиле все больше и больше подробностей.

— Сейчас мы стоим в дневном переходе от Адрианополя. Валент под самым городом. Землю роет.

— Что он делает? — От удивления Ульфила едва не поперхнулся.

Фритигерн пренебрежительно отмахнулся.

— Ну, лагерь строит. Выкопал ров, возвел вал земляной,