Все демоны Ада

Я решила стоять на своей точке зрения, прошипев:

— Не притворяйся, что не думаешь, словно это может быть он. Я понимаю, тебе не хочется предполагать, что он мог нас видеть, но все могло быть действительно так. Мэйсон мог это сделать. И если это так, то у нас конкретные проблемы. — Я схватилась за волосы.

Коварность Мэйсона не имеет границ. Что, если скоро пойдет слух, словно мы с Артуром грешили во время тренировки? Успокаивает лишь мысль о том, что после этой антимонии я оторву ему бошку, а тело отдам на съедение Призывникам. А хотя нет… Я кину его к ним живым, и пусть молится, чтобы ему не попался Призывник женского пола, иначе антипатия демонов к элементарному белью в сочетании с их неутолимым желанием размножаться со всякими вонючими созданиями приведет к кое-чему похуже, на что смерть покажется сладкой мечтой.

— Даже если бы это и было так, Мэйсон не стал бы долго таить ото всех то, что увидел: он бы рассказал о том случае первому встречному.

— Или бы стал нас шантажировать, — добавила я, нахмурившись. — Впрочем, оба варианта были бы ужасны. Но все же, все подозрения падают на него.

Артур вздохнул.

— Мы можем проверить это, правда, нам понадобится доступ к камерам, а Доусона придется на время выдворить или подкупить. — Он переключил взгляд на мой кулон, затем провел по нему пальцем. — Кто знает, вдруг мы и нароем что-то о тебе…

Больная тема дала о себе знать — я съежилась, и тотчас в дверь раздался стук, от которого мы с Артуром отпрянули друг на друга так, словно нас застали за одним нескромным дельцем. Повалившись на пол, я не сразу вспомнила, что дверь подперта стулом, и проход во всяком случае забаррикадирован.

— Эм… Артур? — Кажется, это был голос Доусона (благо, что не Мэйсона).

— Я здесь, — неуверенно отозвался парень и поспешно встал с махрового паласа — мда, он хотя бы, в отличие от меня, мягко приземлился. Я тоже поспешила встать на ноги, стараясь не ступать на больную ступню — ее во время эпического бега успела разодрать сильнее. Просто чудесно.

— Ох, ты там… Я везде тебя ищу! Срочно собирайся на выезд в главный корпус Охотников! Дэреку нужна твоя помощь по составлению нового плана. Высшие снова начали буянить и на сей раз чуть ли не совершили нападение на самого Эффи. А самое странное, что они вдобавок ограбили магазинчик женского белья после того, как подожгли фургончик с мороженым.

XVI

Я вижу, что Охотники бегут, затериваясь среди высоких деревьев. Их клинки сверкают, и свет пропадает где-то вдали, куда я не успею. Мое дыхание сбивается. Я несусь сквозь ветки — они хлещут мне в лицо — и нередко запинаясь, пытаясь не упустить из виду хоть какую-нибудь из фигур.

— Стойте! — кричу надрывно, стараясь тем самым привлечь Охотников — но не выходит. Они не сбавляют темпа, и я понимаю, что обречена. Меня бросят в лесу! Меня — четырнадцатилетнюю девчонку! Страх сковывает живот. Я снова подаю голос — на этот раз он звучит громче: — Стойте! Я не успею за вами! Пожалуйста! Дэрек! Кристофер! — затормаживаю — чувствую усталость и невыносимое жжение в легких. — П-прошу… Дэрек, — последние слова даются мне хрипом.

Мольбы бесполезны. Я осознаю, что Охотники все равно не вернутся за мной. Они наверняка не слышали меня. Сейчас, конечно, для них гораздо важнее спасти свои жизни, чем помочь ближнему.

Когда кромешная тьма опускается на лес, и блики клинков, которые для меня были, как маяки, потухают, я замираю. Бежать вовсе нет сил (тем более, в какую сторону?), а кричать снова — бесполезно. Надежда, что за мной придут, угасает, но ее мельчайшие крупицы снова возрождаются: я вижу запыхавшегося Мэйсона, который спешит за отрядом, чуть ли не передвигаясь на четвереньках из-за неровной лесной почвы.

— Мэйсон! — коктейль досады и обиды, что меня бросили, как какую-то ненужную вещь, развеивается — правда, не до конца. Я знаю, что Мэйсон тот, кто может меня выручить, но так же знаю, что он — наш злейший с Артуром враг и навряд ли станет протягивать руку помощи. Но попытка не пытка. Всхлипнув, обращаюсь к нему со своим самым печальным взглядом, почти не надеясь, что с ним такое прокатит. — Я… я заблудилась. Прошу, помоги мне…

Он поднимает на меня голову.

— Несомненно.

Когда его ладонь приближается к моей, я собираюсь ее обхватить и отблагодарить за столь мужественный выбор, как неожиданно… он толкает меня, выплевывая:

— Прокатись с ветерком, сучка!

К несчастью я узнаю, что за мной склон, когда уже качусь по нему, царапаясь о колючие кусты и ударяясь головой о мелкие камушки. Тело адски горит, и я не могу терпеть столь невыносимую боль — не физическую — а от поступка Мэйсона. Как он мог? Сволочь!

Разрываюсь в криках. Слезы обжигают глаза, смешиваясь… с кровью? О, боже, на моем лице кровь! Но «американским горкам» не наступает конец, пока я не делаю в воздухе несколько завитков и не падаю на старое поваленное дерево. Что-то хрустнуло подо мной — надеюсь, это не мой позвоночник. В противном случае, я не чувствую своего тела.

Темный силуэт Мэйсона стоит над склоном и решается уйти, когда я терплю крах, попытавшись подняться. Он видит, что я обречена, и ему от этого лишь веселее. Действительно веселее — его маньяческий хохот проносится по мрачному лесу, а затем, смешиваясь вместе со звуком быстрых шагов, пропадает. Мэйсон скрывается с места «преступления». А я так хотела навалять ему хорошенько. Жаль, что все мое тело свело: я бы не прочь была показать ему средний палец или кинуть в его переполненную коварными планами головушку приличным булыжником. Но ничего, он еще отхватит свое.

Если я, естественно, выберусь отсюда живой…

Как-то Артур, которого, к несчастью, сегодня не было на охоте, говорил, что здесь водятся волки. Подтверждению тому было несколько человеческих жертв с прокусанными глотками — ну, судя по его рассказам. Или… виновниками этого могли быть вовсе не четвероногие твари, а, например, демоны — хах, как будто от этого легче. Тем не менее, они не могли быть страшнее того чудовища, от которого мы — «смелые» и «отважные» Охотники — с дикими воплями убегали…

Кстати о нем!

Я не щажу своего искалеченного тела и резко поднимаюсь. Как стоило мне вспомнить о демоне-вербовальщике, так он явился, не запылился! Я слышу его прерывистое дыхание и представляю, как из его больших ромбообразных ноздрей, которым позавидует сам Волан-де-морд, вырываются горячие струи пара — прямо над моей головой. Я чувствую, что он стоит на склоне и, кажется, смотрит куда-то вдаль — если бы эта скотина заметила меня, я бы давно была в его мерзком брюхе. Вербальщики, пусть и выглядят как те самые уродливые черти из игры «Дябло» и имеют довольно острые закрученные вовнутрь рога (я уже молчу об их заточенных когтях и красной полыхающей пламенем кожей), но они не так сильны, как, например, Призывники. Зато главное оружие Вербальщиков — огонь и — что, думаю, сегодня испытал каждый Охотник — страх, который они обожают вселять в нас. В основном, чем они нас и пугают, так это своими иллюзиями. Почти каждый человек может увидеть в морде какого-нибудь из этих демонов того, кого боится больше всего на свете, отсюда и берется неожиданная трусость даже у самых отважных и, казалось бы, непобедимых ничем Охотников. Иногда члены нашего клана неосознанно поддавались влиянию таких созданий — что они и сделали сегодня, но были и исключения из этого числа. Точнее быть, я. В мордах этих созданий я не видела ничего иного, кроме их настоящих обликов — мерзких и уродливых,- и совершенно не понимала, почему так происходит, ведь я не боялась самих Вербальщиков, а боялась другого, что не отражалось ни в одной из демонических рож, некогда повстречавшихся мне.

Боль и некий испуг одолевают мною. Я перестаю двигаться, подняв голову. Впрочем, я бы не прекратила попыток выбраться отсюда, если бы на меня не капнула бы слюна этого урода — фу, господи! — если выживу сегодня, буду мыть голову два дня. Но, мне не кажется, что мое неожиданное превращение в статую особо спасет: демон резко опускает голову, и ядовито-желтые глаза устремляются на меня — ой-ей.