Все демоны Ада

— А ты же знаешь, как зовут меня?

Я слышу смех — красивый, мелодичный, а затем раздается не менее прекрасный голос.

— Знаю. Но для меня ты — Ангел. Была. Есть. И будешь всегда.

Девочка делает неуверенный шаг вперед, стеснительно опустив голову. Внутри меня снова вспыхивает уже знакомое мне чувство, несравнимое ни с чем другим, что вообще существует в этом мире. И я, к удивлению, понимаю, что парень питает к моей маленькой копии неоднозначные чувства — просто поразительно. И как я все это могу ощущать? Его эмоции? Каждое его движение?..

Не находя ответов, я продолжаю смотреть картину прошлого с чужых глаз. Моя крохотная копия робко улыбается, а затем, хмурясь, начинает плакать, пряча лицо ладошками. И вот, настала та секунда, когда вместо трепетного чувства наступает крещендо тревоги — во мне. Я наблюдаю, как не совсем те руки, на которые привыкла смотреть, тянутся к малышке и прижимают ее к их обладателю…

— Эй, эй, эй, Ангел, — шепчет голос, и сильные пальцы бережно поглаживают темно-каштановые волосы ребенка. — Почему ты плачешь?

Всхлип. Мой клон через какое-то крохотное мгновение решается на него посмотреть и признается:

— Мы с Мэйсоном играли в прятки, и он сказал спрятаться мне где-нибудь здесь. Прошло уже много времени, а он все меня не нашел. — Колючие смутные воспоминания о том дне даже вспыли, кажется, в моей голове. Тогда Мэйсон меня нарочно здесь оставил, на сжирание волкам или… демонам. Да и какие прятки могут быть в лесу? Это была очередная попытка уничтожить меня, о которой опять же никто не узнал…

— Это ему не сойдет с рук в будущем, — голос наполняется нотками гнева и раздражения, а затем — снова смягчается, обращаясь к девочке: — Не плачь, Ангел. Ладно?

— Мне страшно, — шепчет малышка, и я до сих пор не припоминаю, откуда взялся этот… Хирундо, и почему о нем не помнила практически. — Я б-боюсь темноты. Я боюсь…

— А ты не бойся, — заявляет голос, и во мне просыпается еще одно чувство — на этот раз я не могу его распознать, но оно такое же надежное и твердое, как щит. — Представь, что тьма — твой друг.

Моя копия перестает обнимать Хирундо и отстраняется немного, в замешательстве вытирая слезки.

— Как это? Она ведь — зло. И она темная… В ней страшно. Очень-очень страшно!

— В том-то и дело, что все привыкли так думать, когда на самом деле не каждая легенда является правдивой. Во тьме прячется и кусочек света. — Рука ложится на сердце девочки, и я чувствую, что улыбка снова трогает эти… чувствительные губы (жаль, что я не могу увидеть его лица). — И в каждом из нас живет свет, Ангел. Помни это всегда. И не забывай…

— Я не п-понимаю, — заикается ребенок, и я вижу, как она сомневается в своем «друге». — Почему свет есть во тьме?

— Потому что даже самое величайшее, коварное зло способно творить добро.

— Как это?

— Узнаешь, - отрезает Хирундо, и я ощущаю, что те странные чувства вновь восстают из пепла. Руки тянутся к моей копии, а затем нежно поглаживают ее пухленькую щечку. — Я отведу тебя домой, ладно? — когда девочка кивает, голос еле слышно продолжает: — Только не говори никому обо мне. Никому. Договорились?

— Угу.

В том возрасте я не была обделена умом, иначе бы ни за что бы не доверилась каком-то незнакомцу. Хирундо… Хирундо... Я почему-то не помнила о нем. Не помнила о том, что он взялся в лесу, будто из пустоты, а затем отвел меня. Как это сделал и сейчас, взяв за руку… Странно остается то, что я… словно была им. Словно видела то воспоминание его глазами. Словно чувствовала все то, что испытывал этот… парень.

Картина далекого прошлого испарилась, и я увидела знакомую обстановку: кухонные шкафчики, холодильник и… свои ноги. Свои. Ноги. Счастье накатило волной. Как я рада, что они не мужские! И руки — взглянула на них — тоже были моими. Затем я проверила на месте ли мои лицо и волосы — к счастью, они не принадлежали кому-то другому. Точнее быть, тому Хирундо.

Затаив дыхание, я уставилась на погасшее перышко. Оно лежало между моими ногами. Слава богу, хотя бы не мерцало, как недавно. Но вопрос, откуда оно взялось, пожалуй, был на самом последнем месте, когда другой — более значимый — лидировал: какого хрена происходит?! И, черт подери, почему я была в теле какого-то парня и видела одно из своих смутных воспоминаний?

Оставаться на полу в позе бешеного краба — да причем на мокром полу — вовсе не хотелось. Я поспешно поднялась, с ужасом обнаруживая, что мой зад намок — отлично! Не хватало, чтобы кто-то увидел меня с подмоченной «репутацией».

Сердце гулко колотилось о ребра, и мне казалось, что я вот-вот грохнусь в обморок. Что со мной недавно произошло? Почему, взяв перо, я увидела свое прошлое глазами Хирундо — парня, появившегося в моей жизни из неоткуда? Кто он такой? И почему натыкалась на него целых два раза? А может и больше…

Вопросы давили на черепную коробку. Вот-вот, и я взорвусь. Находиться здесь было не лучшей идеей, если учесть, что мне предвиделось пару секунд назад, но, несмотря на это, я все-таки подняла перо, нанесшее моей памяти фурор, и, захлопнув в страхе окно, побежала в свою комнату. Юркнув в спальню, я закрыла за собой дверь. Пальцы, сжимавшие перышко… - ласточки? — тряслись. В голове воссоздались непроизвольные образы той птицы, благодаря которой несколько лет назад я выбралась из леса. Эта ласточка была… «питомцем» Хирундо — или его татуировкой? А сейчас в моей руке, похоже, ее перо — если не ошибаюсь.

Я схватилась за волосы, с ужасом таращась на «волшебную» штуковину в ладони. Итак, она, видимо, должна принадлежать ему. И откуда-то взялась в моем доме. После того, когда по неизвестным причинам открылось окно. Поразительно. Если бы я не знала, что сверхъестественный мир существует, то поставила бы себе соответствующий диагноз. А так, помимо того, что мне надо разгрести старые проблемы, придется еще и ковыряться в новой…

Неплохо было бы узнать, кто такой этот Хирундо, и почему он выручал меня.

XVIII

Возвращение в школу было, пожалуй, самым отстойным за эту неделю, не считая того, что нас с Артуром кто-то застукал в спортзале — а мы так и не поняли, какой козел это сделал. Атмосфера учебы и гула накрыла меня с головой. Уж лучше было валяться дома, в теплой кроватке, чем шататься из кабинета в кабинет и делать вид, что у тебя не болит нога, которая, кстати, промежутками напоминала о себе. Вообще-то, я могла бы этого не делать, если бы не постоянное присутствие Майи — ей я наплела однажды, что прогуливала школу из-за болезни. Думаю, подруге не обязательно знать, что меня «испробовало» одно вонючее демоническое отродье и чуть ли не оставило калекой на всю жизнь.

Изобилие болтовни Майи на тему «о-боже-мне-столько-тебе-нужно-рассказать» убивало эффективнее, чем новое кушанье мистера Беггинса — чесночный бутерброд — которым он навонял на всю аудиторию. О-о-о, да, этот сумасшедший мужчина со своим очередным пахучим перекусом был на втором плане, что удивительно. Тем временем Майя медленно выносила мне мозг на истории. Не повезло, что у нас был совместный урок. Мало того, что я ненавидела этот предмет, Майя добивала меня рассказами о… да обо всем на свете. Сначала она оповестила, что какая-то Пэнри — ну и имечко — залетела от грязнули Джона, а затем завела разговор о каких-то новичках. Развалившись на парте и абстрагировавшись из мира сего, я почти не слушала, о чем там далее болтала Майя, пока не уловила следующие слова, заставившие меня резко выпрямиться.

— Представляешь, утром я столкнулась в коридоре с бандой сексуашек, и кто-то из них, вроде бы Эйдан, сказал, что у меня отличная попка. Айв! Ты представляешь?! Они обратили на меня внимание!

—Что-о? — протянула я и повернулась к Майе. Нет, меня ничуть не удивляла ее фанатичность к незнакомым парням, как и пошленький комментарий тех демонов. Зато удивило нечто другое: — Так они здесь?

Майя растянула ярко-красный рот в широкой улыбке и провела рукой по своему телу.