Все демоны Ада

Он таит от меня что-то ужасно?

Я встрепенулась.

— Что именно?

Артур прислонился губами к моему уху и с улыбкой прошептал.

— У меня на попе родинка в форме сердечка.

— В самом деле? — я засмеялась, представляя на его довольно неплохой заднице это «инородное тело» — хм, а что, уверена, смотрится неплохо.

Но стоило мне подумать об этом, как Артур предложил, нахально улыбнувшись:

— Могу показать, если…

— О, святые огурчики! — я закрыла глаза, когда он опустил руки вдоль тела, вовсе не собираясь снимать штаны и светить своим бампером. Вообще-то, мой больной мозг все неправильно расшифровывал, и Артур на это рассчитывал, негромко захохотав. Над моей физиономией действительно можно было лишь угорать, да и только.

— Айви, я не собираюсь показывать тебе стриптиз, хотя мог бы.

— П-пожалуй, воздержусь, — вежливо отказалась я, разлепляя веки. Так, он не припустил штаны. К счастью. Но этому наверняка мешала я, рассевшись на его коленях — а с одной стороны я была бы не прочь поглядеть на эту картину…

Очередной раз признаюсь: у меня извращенческие наклонности.

— Было бы слишком рано, — оповестил Артур и откинулся на подушку. — Я хочу растянуть эти моменты и насладиться ими сполна.

При одной мысли, что скоро… может случится нечто подобное, в моем животе затанцевали бабочки — сумасшедшие создания, который за последнее время достаточно мне надоели.

Жар, как назло, расползся там, где я хотела его ощущать меньше всего. Артур провел пальцем по моему бедру — ох, не растаять бы прямо на его коленях — и, снова добравшись до лица, очертил им скулу.

— Мне было сложно совладать с собой, особенно когда я увидел тебя в этих вещах, — он сделал акцент на моем прикиде, годившемся для гуляний где-нибудь на платформе, и я тотчас покраснела — все-таки, он произвел на него впечатляющий фурор. Браво, Фрост. — Ты была неотразима. Я еле сдержался от осуществления всех мыслей, возникших в голове, когда ты вошла. Знаешь, в тот момент я подумал: «Что, если не сделаю то, что хочу? Что, если не покажу ей свои чувства? Что, если упущу ее?» И тогда я понял, что пора действовать.

О, он прекрасно это понял, впившись в мои губы.

Я прикусила нижнюю губу — она до сих пор пульсировала от страстного поцелуя Артура — и сжала его пальцы как в знак того, чтобы он продолжал. Парень робко улыбнулся, смотря на наши сплетенные руки.

— Айви, я дико извиняюсь, если напугал тебя тогда и…

— Это было здорово, — прервала его я. По правде говоря, тот моментик был самым лучшим, что только случалось и могло случиться в моей далеко нелегкой и наскучившей для Охотницы жизни. Да-а, знаете, иногда убивать демонов в каком-нибудь вонючем переулке изрядно надоедает. — Конечно, я могла бы и сама сделать первый шаг, но…

— Побоялась, — закончил Артур, накручивая на палец локон моих волос. — Это вполне нормально, Малышка. Я сам еле как решился. — Он провел рукой по браслету, который мне подарил, и очертил контуры сияющей звездочки на нем. — Я даже подумать не мог, что ты питала ко мне нечто такое…

Хах, а мое обильное слюноотделение почти при каждом его присутствии, например, ничего ему не говорило?

Я устремила смущенный взгляд вниз, чтобы проверить что земля — ну, или шикарное тело Артура — находится подо мной, и я сейчас не грохнуть в самозабвенную пропасть, куда обычно проваливаюсь, когда нахожусь с ним при подобном тесном контакте.

— Артур, мы оба не знали, что наши чувства взаимны.

Так непривычно было это говорить не фотографии Артура на телефоне, а ему настоящему. В особенности было непривычно сидеть на его коленях и слушать то, как он признается мне в любви. Поразительно просто. До сих пор не верится, что я нахожусь в трезвом состоянии.

Может быть, мир сошел с ума?

Или я под действием яда Призывника?

Хотя, постойте, если бы меня укусил какой-нибудь из этих гадов, я это наверняка бы помнила, верно? Или не помнила, если учесть, в каком состоянии я была тогда, когда решила совершить поход за… прокладками, и он закончился не совсем удачно. Для меня причем.

— Да. Не знали. Поэтому я говорю сейчас то, что, отныне, буду повторять каждый день, пока бьется мое сердце. — Артур дотронулся губами до моей скулы. — Я люблю тебя, Малышка. Я. Люблю. Тебя…

— Я никогда еще не была такой счастливой, — мои глаза снова заслезились — ох, Фрост, только не ной снова. Прошу…

Артур погладил мою щеку, покрытую шрамами, и уронил руки на мои бедра — их жар обжигал слегка вспотевшую кожу.

— Обещаю, я сделаю тебя счастливее, чем ты есть сейчас.

— Не сомневаюсь. — Я с трудом узнала свой тихий голос, как и следующие слова, вырвавшиеся почти несознательно: — Но мы не можем быть вместе.

Это заявление нанесло нам обоим больной удар под дых.

Улыбка Артура погасла.

— Я… понимаю, о чем ты, но мы можем скрывать наши отношения, если ты, конечно, хочешь их начать…

— Больше всего на свете. — Я провела рукой по его волосам — всегда хотела так сделать. — Но у нас есть проблема: Дэрек. Если он узнает, что между нами что-то есть, то нам не поздоровится. К тому же, — я почувствовала, как щеки снова краснеют от воспоминаний о нашем прервавшемся веселье, — кто-то застукал нас в спортзале…

Артур побледнел. Я не ждала от него хороших новостей, но чтобы такого…

— Сквозняк.

— Ты серьезно? — я бы засмеялась, но как-то меня особо не распирало на смех — кто-то ведь мог видеть нас тогда! Когда мы почти сняли друг с друга одежду… — Артур, я, конечно, пусть и выгляжу тупой, но чтобы сквозняк был в помещении, где напрочь отсутствуют окна, не поверю. Дверь не могла сама хлопнуть. Это сделал кто-то их Охотников, оставшихся на страже.

Я не могла точно сказать, что это вытворил кто-то из них. Вообще, если и на кого падают подозрения, то лишь на Мэйсона. Доусон все время наблюдал за камерами, а Ник штурмовал на улице — оценивал обстановку. Нэнси редко спускается в спортзал — да она бы и не решилась совершить такую подлость (все-таки, эта женщина всегда была за нас и иногда даже осмеливалась спрашивать, не образумились ли мы — довольно привлекательные индивидуумы, встречаться). Остается думать исключительно на одного идиота, которого поставили в качестве охранника левого крыла нашего дома, где, собственно, простирается знаменитейший спортзал.

Просто «вау». И как мы могли быть такими неосторожными?

Я не хотела делиться своей нерадостной догадкой с Артуром, зато он поспешил высказать свою, приподнявшись на локтях.

— Это в принципе мог быть Гарольд.

Удивительно. И почему сейчас объяснение со сквозняком кажется мне более правдоподобным?

Я закатила глаза.

— Этот тупой жирный котяра никогда не добегал до спортзала, учитывая то, что он дезориентирован и, к сведению, не обладает такой силищей и гипер-скоростью, чтобы впечатать дверь в стену, а потом мгновенно скрыться. — Я с победным видом щелкнула пальцами по носу Артура. — Кавабанга. Это Мэйсон. Ну, мне так кажется…

Он сотворил такое удивленное лицо, словно я только что сняла с себя все вещи и стала танцевать перед ним нагишом — эм… неудачное сравнение — а затем нахмурил брови. Ой, будто не подозревал, что его пакостный братик — единственный в доме, кто нас ненавидел больше всего и предпочитал нам когда-либо подгадить — не мог совершить нечто из ряда «а-не-натворить-ли-чего-нибудь-задорного-когда-Айви-и-Артур-слюнявят-друг-друга-в-вонючем-спортзале?».

— Все-таки прими в рассмотрение кота…

Артур не хочет даже предполагать, что это мог быть Мэйсон? Знаю, это может оказаться правдой. Ужасной. Правдой. Учитывая то, какой острый язычок у его брата и огромное желание разносить интересные «вести», о наших утехах узнают сегодня же. Мэйсон — большой сказочник. Будет, конечно, не в новинку, если он подрисует рассказу некоторые свои элементы, но зато кое-кому станет невероятно стыдно, если Дэрек — фактический отец Артура и… в какой-то степени мой — узнает, например, что его ребятишки кувыркались на грязных матах. Антисанитария. Грязный секс. Тупые выдуманные сплетни. Все в стиле говнюка-Мэйсона.