DmC: Рожденные свободными (СИ)

Ее не волновало, что может ожидать за дверями на улицы города, ей было плевать на предостережения этого странного парня, и что ее саму в любую секунду может ожидать смерть. Она кляла себя за то, что совсем забыла о детях — тех, ради кого она продолжала спускаться в ад и убивать свою душу.

Ее ладонь толкнула дверь, но та не поддавалась. Анна ударила ее плечом, но толку было чуть.

— Дайте-ка я, — раздался позади нее голос Данте. Она обернулась и увидела, что он выхватил из-за спины свой меч и замахнулся на дверь.

Анна отпрянула, позволив стали прорубить деревянную преграду. Нанеся пару ударов по двери, Данте попробовал выбить ее ногой — та послушно распахнулась, открыв им обдуваемый ветром пустырь, вдалеке которого виднелись кучки пригородных домов.

— Все-таки они хорошо расположили психушку, — заметил парень, выходя на улицу. — Странно, что тварей нигде нет.

— И слава Богу, — пробормотала Анна, сильнее кутаясь в халат и пытаясь определить, где они находятся. Судя по всему, это была окраина Лимбо-Сити, а это означало, что до дома Эйба ей придется идти очень долго — он располагался в центре города, возле набережной.

— Может, вам вызвать такси, леди? — насмешливо предложил Данте. Женщина кинула на него неодобрительный взгляд, и он миролюбиво поднял руки: — Ладно, я провожу вас. Только учтите, что город может попытаться вас убить тогда, когда вы об этом совершенно не знаете.

— Ничего.

Чертова баба, подумал он, следуя за ней. Совершенно безумная — готова пройти сквозь ад, лишь бы увидеть своих детей.

Пальцы Данте непроизвольно потянулись к его амулету. Анна заметила его жест:

— Что это?

— Ничего особенного, — быстро ответил он, убирая руку. — От матери.

Женщина ничего не ответила, но Данте успел уловить на ее лице грустную улыбку.

Две фигуры медленно побрели по пустырю в сторону города. Постепенно до Анны начало доходить, что обстановка медленно меняется — ветер стихал, изредка шелестя в листве деревьев, небо над головой мрачнело, предвещая дождь.

— Эй, — негромко позвала она спутника. — В этой дыре бывают грозы?

— В этой? — переспросил парень, подняв голову к небу. — В этой — разумеется. В Лимбо — вряд ли.

Они вернулись в нормальный мир людей.

— Думаю, теперь мы можем поехать на метро, — сказал Данте, обращаясь скорее к самому себе. Анна медленно кивнула в ответ.

*

Вечером никто не обратил внимания на странную парочку — парня лет семнадцати, спрятавшего лицо под капюшоном своего плаща, и тридцатилетнюю женщину с обожженным лицом, кутавшуюся в медицинский халат. Им повезло — любой здравомыслящий полицейский при свете дня мог их остановить, и неизвестно, чем бы все кончилось.

Они не разговаривали — молча ехали в полупустом вагоне метро, по соседству с каким-то темнокожим парнем, тихо игравшим на небольшом деревянном барабане и группой бедно одетых людей, жавшихся друг к другу в поисках тепла.

Анна с сочувствием смотрела на них до тех пор, пока ее глаза не встретились с ярко-синими глазами старика, в упор смотревшего на нее с каким-то вызовом. Она быстро отвернулась.

— Как ты думаешь, они могут все это видеть? — спросила она Данте, не оборачиваясь к нему. Парень, казалось, задремавший, глухо ответил:

— Мне почем знать?

На этом их диалог и прервался.

Спустя полчаса поезд остановился на одной из центральных станций города. Они вышли — Анна иногда оглядывалась, чтобы не наткнуться на полицейских. Ее сердце бешено стучало — она волновалась за детей, которые недавно лишились отца и были совершенно беззащитны.

«Вам ведь еще есть, что оберегать, мисс Абернати?»

Она ускорила темп ходьбы, кулаки в ее карманах непроизвольно сжались.

— Не так быстро, леди! — Данте также ускорил шаг. Мрачный взгляд женщины ему совсем не понравился. Наворотит дел, а разгребаться придется им обоим. Такой расклад Данте совершенно не устраивал.

Но Анна пока не собиралась никого убивать. Чуть ли не бегом она поднялась на пустынную ночную улицу и направилась в сторону Гиллеспи-стрит, где располагались старые кирпичные дома, построенные лет двадцать назад. В этих многоэтажках располагалось от двадцати до сорока квартир, в одной из которых и жил Эйб с детьми.

Анна знала, в каком именно доме они живут — после развода Эйб так и не смог переехать с их общей квартиры. Анна решила уйти сама, мучимая совестью перед детьми — переехала в квартиру, принадлежавшую когда-то ее матери.

С момента их развода прошло всего два с небольшим года, а внутреннее убранство дома сильно изменилось — стены претерпели ремонт, в воздухе пахло свежей краской, в глубине коридора, словно новенький доллар, сиял своими створками лифт.

Женщина побежала к нему, когда неожиданно рука Данте схватила ее за шиворот:

— Тихо!

Она еле сдержалась, чтобы не развернуться и дать ему по уху, и тут до ее ушей дошли чьи-то голоса. Они притаились за углом, прислушиваясь — по лестнице кто-то спускался. Раздался детский голос:

— Няня Мэгги, а куда мы идем?

— Мы уезжаем, — раздался спокойный женский голос, но Данте ощутил в нем затаившийся звериный рык. В голове пронеслась мысль, что сегодня ему чертовски везет на демонов.

В коридор спустились пожилая женщина и двое детей. Анна побледнела — ручки Сола и Селены были крепко сжаты когтистыми пальцами злобно ощерившейся твари с кукольным остекленевшим взглядом. Она рванулась из укрытия, но Данте одернул ее, прошипев:

— Не высовывайся!

— Пошел ты! — заявила она и, отбросив его руку, вышла навстречу детям и няньке-демону, сопровождавшей их:

— Отпусти их.

— Мама! — восторженно крикнула Селена, но тут же ойкнула: — Больно!

— Стой на месте, детка, — проникновенным голосом сказала нянька, прямо на глазах Анны теряя человеческий облик. — Ты же не хочешь, чтобы эта грязная тварь тронула тебя?

— Кто бы говорил о грязи. — Данте встал рядом с Анной и вытащил один из пистолетов: — Тебе еще раз повторить просьбу дамы, или сама все поймешь?

— Мама, кто это? — спросил Сол, сжав кулачки. Его сестра напуганным взглядом смотрела то на Анну, то на ее спутника, то на няню, лицо которой исказилось в недоброй усмешке.

— Идите ко мне, — велела Анна.

— Стойте! — крикнула нянька, но ее голос звучал словно скрежет металла по стеклу.

Дети зажали уши, чем и воспользовался Данте — сделав прыжок вперед, он оттолкнул Сола и Селену от твари и выпустил в нее несколько пуль, рявкнув:

— Уводи их отсюда!

Анна схватила детей в охапку и бросилась прочь. Из ее кармана выпал пузырек с «Шанти» и укатился под ноги парня.

Демон, нашпигованный пулями, захрипел и затих. Удовлетворенно выдохнув, Данте слегка вздрогнул от мягкого удара о ботинок. Опустил голову — возле его ноги лежал белый пузырек.

— Так вот что ты за зверь, — пробормотал он, поднимая «Шанти». Потряс находку — внутри гремело несколько таблеток. Спрятав пузырек в карман, Данте поспешил вслед за Анной. Стоило ему открыть двери, как до ушей раздался вой полицейских сирен.

— Мать твою!..

— Мамочка! — пискнула Селена, прижимаясь к Анне. Ее брат, увидев приближающиеся полицейские машины, также вцепился в халат женщины. Его глаза встретились с глазами матери и расширились:

— Мама, что с твоим лицом?

— Ничего, милый, просто ожог.

— Это они сделали, да? — Пальчики Селены скользнули по обожженой щеке Анны. — Те штуки из черной воды?