Пепел к пеплу (сборник) - (ЛП)

– Ладно! – услышал Бэйнс голос миссис Уолнат. – Пусть все будет так, как ты захочешь! Мы отпразднуем твои пятьдесят, и рядом с тобой будет двадцатилетняя вертихвостка! Твоя «деточка»! Может, ты хоть тогда поймешь, как глупо выглядишь!

Хлопнула дверь, и Бэйнс увидел, как миссис Уолнат в криво нахлобученной шляпке почти бегом переходит дорогу, явно по направлению к дому тетушки Мейзи. Бэйнс сокрушенно покачал головой. Соблюдая внешне строгий нейтралитет, чтобы его, упаси Боже, не призвали на роль третейского судьи в семейных ссорах, в душе сержант был на стороне миссис Уолнат. Но все же он спустился вниз, в курительную.

Когда-то они с Дэви Уолнатом служили вместе в Индии, и Бэйнс чувствовал себя вправе намекнуть, что Уолнат попался в ту же ловушку, что и миллионы мужчин средних лет до него. Он не мог сказать ничего плохого про Фанни Стилсон, которую видел мельком всего несколько раз – девушка выглядела энергичной, неглупой и абсолютно компетентной секретаршей. К тому же, мисс Стилсон никак не подчеркивала свою незаурядную внешность, цвет и стиль ее одежды вполне бы подошли для дамы на двадцать лет старше; однако белоснежная кожа в сочетании с темно-карими глазами, пышные каштановые волосы, точеные черты лица говорили сами за себя, и, естественно, внушали тревогу миссис Уолнат.

И если Дэвид не хотел увольнять мисс Стилсон, то он мог просто перевести ее в один из филиалов, даже с повышением жалованья – и восстановить мир в семье.

– Нет, Дик, ты ничего не понимаешь, – раздраженно отмахнулся Уолнат в ответ на все разумно смягченные аргументы Бэйнса. – У меня есть причины… но, конечно, если все и дальше пойдет так, как идет, мне придется действовать по-другому… – туманно добавил он. – Я обязательно поговорю с Дженни…

– Не знаю, что ты собираешься делать и говорить, – несколько раздраженно ответил Бэйнс, – но зато знаю, как действует тетушка Мейзи, и, поверь, если ты как можно скорей не успокоишь жену, то пожалеешь, что вообще на свет родился.

Тут следует пояснить, что тетушка Мейзи, хрупкая дама восьмидесяти с лишним лет, была настоящим мартиархом, и под ее зорким руководством Уолнаты множились и процветали. Зато и отступников она карала столь строго, что Дэвид Уолнат, обладая вполне независимым состоянием и немалым авторитетом в Сити, ничего не возразил тетушке, когда той вздумалось поменять обстановку в его собственном доме. Но на этот раз Уолнат отмахнулся даже от тетушки Мейзи.

– Я очень рассчитываю на тебя, Ричард. – Уолнат просительно взглянул снизу вверх. – Ты ведь знаешь, тетушка питает к тебе слабость, и, если ты завтра составишь ей компанию…

– Думаешь, мне под силу нейтрализовать тетушку Мейзи? – грустно усмехнулся Бэйнс. – Дэви, я, конечно, сделаю все, что смогу, но твоя жена – главная любимица тетушки, и, та, думаю, уже наслышана о твоем… упрямстве.

– Дженни не стала бы приплетать сюда тетушку. А если бы она что-то сказала, тетушка уже потрясала бы здесь зонтиком, – неуверенно попытался пошутить Дэвид.

– А, может, она копит боезапас? – устало возразил Бэйнс. – Дэвид, я, конечно, составлю ей завтра компанию, но есть очень простой, – и самый правильный способ, – уладить все твои неурядицы.

– Нет, я не думаю, что это правильно, – лицо Уолната словно окаменело.

Бэйнс неловко пожал плечами и начал прощаться. По дороге домой он с возрастающим неудовольствием думал о поручении Уолната. Быть любимцем тетушки Мейзи значило весь вечер сидеть рядом с ней, приносить ей прохладительные напитки, позволять ее терьеру жевать свои туфли и выдерживать косые взгляды тех, кто подходил поприветствовать «дорогую тетушку». Тетушка прижимала их к своей родственной груди, а потом обрушивала на Бэйнса поток сплетен. К сожалению, тетушку нельзя было назвать безобидной или беззлобной сплетницей: слушая ее, Бэйнс терял веру в человечество. Юбилей Уолната исключением не стал: Бэйнс вручил подарок, – элегантный хьюмидор, – сказал заранее заготовленный комплимент миссис Уолнат (та не ждала многого и поэтому осталась довольна) и железной волей приковал себя к тетушке Мейзи.

Небольшой оркестр играл негромко и вполне благозвучно, но, к счастью, заглушал приблизительно треть ее реплик. Блюда подавалось специально нанятыми официантами, а кухарка с двумя помощницами вложила в угощение всю душу.

Иллюзионист оформил зал неправдоподобно крупными, сияющими розами и побегами винограда, (я словно в джунглях, – возмущалась тетушка), и сейчас в примыкающей к залу гостиной развлекал детей. К сожалению, среди них не было детей четы Уолнат, только любимые и балованные племянники и племянницы: щедро уделяя им время и деньги, Уолнаты мирились со своей бездетностью.

Багровощекий Дэвид с легкой рассеянностью во взгляде принимал поздравления и провозглашал ответные тосты, а сержант, вполуха слушая болтовню тетушки Мейзи, все время искал взглядом изящную головку мисс Стилсон – и не видел. Когда Бэйнс понял, что мисс Стилсон по каким-то причинам не будет на юбилее, он почувствовал огромное облегчение. Теперь даже речь его спутницы, полная колкостей и двусмысленностей, не раздражала, а развлекала его. Хотя сейчас он понимал не все ее намеки. Например, с сестрой Уолната, сорокалетней болтушкой миссис Макрори она завязала внешне безобидный разговор о предсказателях, который заставил вдовушку побледнеть и замкнуться в себе.

– … и на вечере у Хортонов гостей развлекала гадалка, настоящая цыганка – было необыкновенно интересно. Утверждала, что она родственница той самой Ленорман, что гадала королям. На деньги, на удачу, на любовь…

– Да, тетушка, – выдавила Агнесс, и ее пухлые румяные щеки побелели и словно бы обвисли.

– Значит, ты тоже думаешь, что это хорошая идея? – тетушка Мейзи беззаботно обмахивалась веером.

– Не знаю, тетушка.

– Да, может, ты и права – это глупости, к тому же опасные глупости, правда, Агнес?

– Правда, тетушка.

Наконец тетушка сжалилась и опустила племянницу. Бэйнс не был настолько заинтригован, чтобы просить объяснений, а тетушка слишком горда, чтобы рассказать что-то по собственной инициативе; но в глазах у нее тлел огонек лукавого довольства собой.

Зато в случае с ее внучатым племянником Альбертом она снизошла до объяснений.

Когда Альберт – с широкой улыбкой на лице, – подошел поприветствовать тетушку, она, после нескольких незаначащих реплик о празднике, атаковала его вопросом:

– Когда выйдет твой роман, Альберт?

Альберт, элегантный обаятельный оболтус, переменился в лице и вдруг стал поразительно похож на нашкодившего кота.

– Эээ… роман, тетушка Мейзи?

– Ну да, тот самый, который ты хотел выпустить у моего старого друга Лэнга. Я прочла его с огромным удовольствием! Если бы ты объяснил, что те сорок фунтов тебе нужны были как залог издателю, я бы сразу вложилась в твой талант!

– Спасибо, тетушка… – неуверенно откликнулся Альберт. Кажется, он хотел поверить в ее слова, но почему-то не мог.

– К сожалению, Лэнг объяснил мне, что его издательства выпускает книги узконаправленных жанров – сказки, сборники, песенники, романы для юношества, детективы, любовные романы и прочее такое. Твой роман для них слишком… многогранен, – подчеркнула последнее слово тетушка, – так что тебе не стоит расстраиваться из-за отказа.

– Лэнг отказал…? – тупо переспросил Альберт, и лицо его, в противоположность миссис Макрори, не побледнело, а вспыхнуло – просто запламенело румянцем.

– Ох, милый, так письмо еще не дошло? Мне, право, очень жаль, что я первой сообщила тебе эту новость. Но, правда, не стоит расстраиваться – даже Барри перенес то ли четыре, то ли пять отказов, прежде чем его напечатали и признали гением.

Альберт механически кивнул, поблагодарил тетушку за поддержку и вернулся к гостям. Тетушка следила за ним, не убирая сочувственной улыбки с лица, а затем весело расхохоталась.

– Представьте себе, какой негодник! – весело обратилась она к Бэйнсу. – За тридцать лет не освоил ни одного дельного занятия, и вдруг решил, что способен написать роман!