Оскал Фортуны, или Урок выживания

— Щубасо-сей! Ждравштвуй, благодетель! — зашепелявил он разбитым ртом и низко поклонился. — Да продлитшя твоя жизнь дешять тышяч лет!

— И тебе процветания, Гер, — благосклонно кивнул чиновник. — Смотри не перехвали меня.

— Што ты, мой гошподин! — запротестовал хозяин. — Ешли бы ты не пожвал штражников, шоратники Татшо вышибли бы мне оштальные жубы.

— Это мой долг, заботиться о добрых подданных нашего сегуна, — вздохнул Чубсо и тихо добавил. — Надо поговорить. И чтобы не мешали.

Гер кивнул опухшей головой и, отдав распоряжения работникам, наводившим порядок в обеденном зале, пригласил гостя на второй этаж. Здесь следы визита соратников Татсо были менее заметны.

Открыв дверь одного из номеров, хозяин заведения выгнал спавшую на кровати шлюху и пригласил гостя занять единственный в комнате стул. Усевшись на засаленную простыню, Гер почтительно приготовился слушать.

Чубсо огляделся.

— Не бешпокойша, мой господин, — заверил его хозяин. — Ждешь можно говорить швободно. В шошедних комнатах никого нет.

— Что им было нужно от тебя? — негромко спросил гость.

— Вше иж-жа баронова шыночка. Угораждило же его пошелитьша в моей гоштинице! И прожил то он у меня вшего дней пять или шешть. Потом куда-то ишчеж. Теперь папаша ражышкивает швое дитятко. Ну, шам пошуди, мой гошподин, откуда мне жнать, куда поперша лихой молодец?

— Лихой? — переспросил Чубсо.

— Еще какой! — подтвердил Гер. — Как пошелилша, первым делом штал рашпрашивать, где можно найти людей, чтобы крови не боялишь.

— Ого! — вскинул брови гость.

В коридоре раздался громкий звук шагов. Собеседники смолкли.

— Хто там? — в ответ на робкий стук раздраженно рявкнул хозяин. — Войди.

Вошел слуга с подносом и низко поклонился.

— Штавь и уматывай, — разрешил Гер. — Да шмотрите у меня, ешли кто ближко к двери подойдет, убью!

Слуга выставил на стол оплетенную бутыль, пару стеклянных кубков и блюдо с пирожками. Затем поклонился и что-то сунул хозяину в карман.

Чубсо насторожился, но Гер уже разливал по бокалам красное вино.

— Не откажи, мой гошподин, — с поклоном протянул гостю кубок.

Чубсо оценил выбор хозяина.

— Не плохо.

— Для тебя всшё шамое лучшее, — приложил к груди забинтованную руку Гер, другой он положил на стол небольшой кожаный кошелек.

— Это тебе, Чубашо-шей. Жнак моей глубокой прижнательношти.

— Не надо, — к удивлению хозяина отказался гость. — Лучше расскажи все, что знаешь об этом баронском отпрыске.

— Не много, мой гошподин, — пожал плечами Гер. — Я ему шражу ответил, что влежать в ражборки благородных охотников мало.

— Это так, — задумчиво подтвердил гость.

— Барон шказал, что жа деньги можно влешть хоть в преишподнюю.

— Он тебе заплатил?

— Одного журавля, — скромно потупился хозяин. — Ну, я ему и пошоветовал обратиться к Угрюмому Жуху. Он падок на большие деньги.

— Ты рассказал об этом соратникам Татсо?

— Пошле первого жуба.

— И сказал, где Жуха искать?

— Пошле первого пальца, — Гер показал забинтованную руку. — Но ты же жнаешь этого пройдоху. Он никогда долго не живет в одном меште. Шоратники Татшо нашли в той дыре какую-то молодую пару. Обоих убили, а што толку? Те и не шлышали о Шухе. Тогда воины опять жа меня вжались.

— И что еще узнали? — улыбнувшись, гость сам налил себе вина.

— Угрюмый отышкал для барона парочку молодцов. Они как-то приходили в гоштиницу.

— Кто?

— Толштый Шим и Обжора Аки, шлышал о таких?

— Не их ли выгнали из Братства? — уточнил Чубсо.

— Точно, — подтвердил Гер. — Убили шемью шлуги из города. Мать, беременную жену и дочь. Уж очень они женщин не любят.

— Это понятно, — кивнул гость. — А с чего ты решил, что Угрюмый именно их нанял для Татсо?

— Они пару раж жаглядывали в гоштиницу, — пояснил хозяин. — Шпрашивали барона.

— Ты и это сказал соратникам?

— На втором жубе, — тяжко вздохнул Гер. — Только им этого окажалось мало. Вынь и положи, где ишкать этих шволочей. А я жнаю? Отрежали мне палец, выбили еще жуб. Если бы не штража шегуна… Спасибо тебе, мой гошподин Чубашо.

— Еще что-нибудь слышал об этой истории?

— Жнаю, что шоратник барона пропал, а этих двоих вынешли жа мост. Жалежли в ушадьбу Айоро.

— Может, и соратник с ними был?

— Может быть, — пожал плечами хозяин. — Молодой Татшо по их вошпитаннице шох. Шобиралша на швидание, да видно не дошел.

— Это и я знаю, — проговорил Чубсо, вставая. — Если что вспомнишь, сообщи.

— Непременно, — закивал головой Гер и, провожая гостя, радушно проговорил. — Вот ремонт шделаю, жаходи, мой гошподин. Для тебя вшё, что пожелаешь, приготовлю.

— Если будет время, — важно ответил гость. — Дел много.

Он уже перешел через улицу, когда его окликнул Гер. Чубсо обернулся. Хозяин гостиницы бежал, махая перевязанной рукой.

— Вот, что я вшпомнил, мой гошподин, — торопливо заговорил он, задыхаясь. — Шим и Аки одно время работали на шкладе у Железного Гу.

— Гу стал торговцем? — удивился Чубсо.

— Он же теперь Маштер Братштва, — объяснил Гер. — Жавел лавку, торгует ш городом. Жнатные шемьи у него овощи да фрукты покупают. Может быть, он тебе чем поможет?

— Я спрошу, — кивнул гость, задумавшись.

Несмотря на все усилия, Сайо никак не могла сосредоточиться на учебе. Впервые с начала посещения школы Мастерица Пион попеняла на ее невнимательность. Пообещав исправиться, девушка попыталась взять себя в руки. Но мысли упрямо возвращались к умиравшему в одиночестве Алексу. После обеда Сабуро набросилась на нее с расспросами.

— Мне страшно, — зябко повела плечами Сайо. — Я в городе два месяца, а уже столько смертей вокруг.

— Что ты имеешь ввиду? — не поняла подруга.

— Сначала Татсо… пропадает. Потом какие-то воры пытаются ограбить усадьбу, а сегодня ночью зарезали моего слугу.

— Слуги должны по ночам спать, — фыркнула Сабуро. — Наверное, связался с какой-нибудь компанией из пригорода?

— Он сторожил! — чуть резче, чем следовало, ответила Сайо.

— Значит, плохо сторожил, — не сдавалась подруга. — Сам виноват. Не стоит, Сайо-ли, расстраиваться из-за какого-то простолюдина.

— Он спас мне жизнь, — проговорила Сайо. — В ту ночь, когда на наш караван напали, мои слуги спрятали меня в лесу, а сами увели разбойников за собой.

— Это был его долг, — слегка смутилась Сабуро.

— Потом они нашли меня и уговорили вернуться на место стоянки, — не слушала ее подруга. — Без них я бы ни за что не смогла спасти твоего отца.

Ясако промолчала. Сайо, чувствуя потребность высказаться, продолжила:

— Раньше я жила в маленьком замке у самых гор и не испытывала страха. Сейчас я боюсь с каждым днем все больше и больше. Воры, убийцы. Зачем только я встретила госпожу Айоро и приехала в этот город?!

— Неужели лучше прозябать в вашей глуши? — фыркнула Сабуро. — Каждый день видеть одни и те же лица, слышать одни и те же разговоры. Смотреть, как крестьяне собирают на еду кузнечиков, а единственные два соратника — чуть живые старики и им все равно где умирать? Год за годом одеваться в одну и ту же одежду? Трястись над каждой «совой», гадая, куда ее потратить. Нет на новые штаны мужу, нет на посуду. Лупить служанок за тайком съеденный кусок мяса? Да так со скуки помереть можно.

— Откуда ты так много знаешь о жизни в маленьком замке? — улыбнулась сквозь слезы Сайо.

— Мой отец когда-то был рыцарем, — отвела глаза Сабуро. — В молодости наделал долгов. Потом продал землю и замок господину Дзимо.

— Понятно, — кивнула Сайо.

— Только я тебя заклинаю Вечным Небом, никому не рассказывай! — взмолилась девушка.

— Конечно! — заверила Сайо. — Ты же моя единственная подруга!

— Значит, было ради чего приезжать в город? — Ясако лукаво улыбнулась.

— Только ради тебя! — согласилась собеседница.

Девушки крепко обнялись.

Разговор с подругой слегка развеял мрачные мысли. Но появление паланкина, где на месте Алекса шел другой слуга, вернули Сайо к мрачной действительности. В присутствии других учениц она не решилась спрашивать носильщиков о самочувствии парня.