Волки (СИ)

Сати кивнул и еле выдавил:

— Да, мы, альфы, такие. Ублюдками бываем. Но не все, редкость, когда альфа с омегой живут счастливо, и им никто не нужен. У меня мои родители такие были и есть. Только далеко живут. Мой отец, хоть и богат, и стая у него огромная, но никогда своего омегу не отдает никому и сам никого не покрывает. Когда ты начал говорить о таких отношениях, то я понял, что хочу также. Хочу с уважением, и если я тебя сейчас упущу, то возненавижу себя больше, чем когда-либо. И мысли у тебя схожие с моими, только я хочу детей, а ты нет. Вот так и попробуем выжить. Завтра кину клич на стаю. Много кто ждет меня, и потом другие подтянутся, знакомые. У меня много знакомых и друзей. Не думаю, что даже и узнав в тебе Рика, полезут к тебе. Ты, тем более, с моей меткой. Везде со мной будешь ходить. Научу тебя охоте, рыбалке. Вместе обследуем мою давнюю мечту, черный лес. — я удивленно посмотрел на него, и он, усмехнувшись, сказал: — У меня мечта есть одна. Там жить. Туда все боятся даже зайти. А мне там нравится. Вначале страшно было, а потом ничего так. Никто не трогает тебя, и зверей навалом. Вот я и замыслил исследовать этот лес вдоль и поперек со своей стаей. Ты со мной?

Кивнул с улыбкой.

— Нам надо хотя бы два десятка собрать и омег также. Но с омегами сложнее.

Дверь тихо открылась, и заплаканный парень омега вошел к нам.

— Я не могу проскочить мимо альф, Сати. Течка скоро начнется, они ведь изнасилуют меня. Сати, помоги.

Я уставился в пол, и Сати, подхватившись, негромко сказал:

— Иди наверх, сейчас приду.

Кровь схлынула с моего лица. И когда омега проскочил наверх на второй этаж, я, резко встав, направился к двери, но Сати перегородил дорогу. И обняв меня, прошептал:

— Я сейчас приду. Ты никому дверь только не открывай. Я позову кое-кого. Он ему и поможет. Только он слабее меня. Ему ведь не важно, с кем он будет.

Только сейчас до меня дошло, что он сказал. Кивнул и нервно задвинул обычную задвижку на двери. От альфы она, конечно, не спасет, но Сати через минуту уже вталкивал в проем двери некрупного альфу. Тот несмело вошел к нам и спросил, показывая на меня:

— Этот? Так у него течка закончилась, Сати, ты издеваешься надо мной?

Сати с рыком загородил меня собой.

— Об этом даже и не думай, он мой. Иди наверх. И не сразу лезь на него, а пусть попросит сам.

Я раздраженно спросил:

— Может, ты ему покажешь как? — ненавидел себя за то, что сказал, но Сати улыбнулся и кивнул альфе. Тот сразу взлетел наверх. Сати притянул меня к себе и спросил тихо:

— Ты ревнуешь?

— Наверное. Когда любят, то не ревнуют, доверяют.

Сати, помрачнев, сказал:

— Пойдём, приготовим постель нам с тобой.

И весь остаток дня занимались тем, что готовили, собирали себе постель. Сати часто выходил, принося доски и тонкие бревнышки. Комнату оформили более или менее, и я, уставший, первый разделся и лег, накрывшись тонкой простыней. Жара стояла дикая.

— Эй, а мыться? Пойдём, вон там вода идет прямо с родника.

====== Часть 3 ======

— Сергей, ты устал?!

Мотаю головой. Как мне признаться, что устал так, что стыдно. И ночь всю не спал. Я с Сати уже почти год. Как он мне и обещал, живём, вроде, душа в душу. Радует его отношение ко мне. Не давит на меня. Заботится незаметно. И каждую течку рядом. Оказывается, если сразу быть в близости во время течки, то она не так тяжело проходит. И главное, она идёт в два раза быстрее. Но Сати мрачнел, когда она проходила. Для него моя течка была праздником. Он вытрахивал мой зад с таким счастьем и радостью, что я потом долго не мог восстановиться.

Вот и сейчас течка моя закончилась, и я на упрямстве шел за нашей стаей, не чувствуя лап. Нас уже было в ней почти двадцать тел, и нам невероятно повезло. Тот омега, что пришел тогда к Сати, привел семь омег, и четырех мы подобрали избитых у какой-то деревни. Почти умирающих и тощих от недоедания. Они прятались от всех и вся, жили лишь подножным кормом, не зная нормальных трав. Травились не раз. Их мы долго выхаживали.

Две омеги, из найденных последними, я видел, начали ошиваться около Сати. Он бледнел и смотрел всё время почему-то на меня. Словно я был тут вожак.

— Сергей, всё, стоп. Остановись. Ты никакой. Разбиваем лагерь. И готовим похлёбку хоть.

Я благодарно посмотрел на Сати и прислонился к его плечу головой.

— Ох, укатал ты меня тогда, ходить не мог. И сейчас ещё не могу отойти.

Сати, не глядя на меня, прорычал, но тихо:

— Так ты мне по три месяца и не даёшь. Знаешь… тяжко терпеть столько. Вот и отрываюсь. Прости…

Киваю и морщусь, когда он начинает мне массировать спину, и его руки ныряют к моим ягодицам.

— Сати!!!

Он тут же мрачнеет и в сердцах выплевывает:

— Да достал ты меня уже своей неприступностью. Достала она уже, вот она у меня уже где. — и хлопает по своей шее. Испуганно смотрю на него, такого огромного и доброго внутри. Наверное, реально достал. Сжимаюсь весь и поджимаю под себя ноги. — Обернись, не сиди на холодном, а то опять скажешь, что не можешь, что простудился. — он, сплюнув, уходит широким размашистым шагом.

Я отмираю и расслабленно выдыхаю. Таким за год я видел его первый раз и сейчас, взглядом уперевшись в землю, решался на невозможное. Надо давать, когда он просит, или самому, как тогда в тюрьме, вилять жопой, или как эти две омеги. Юртин и Ахон, губы облизывают все время, да спотыкаются перед ним, чтобы он, значит, ловил их. А он и ловит и четко так попы изредка оглаживает. Чую, изменой скоро будет попахивать. Пока-то я всё время рядом. А ещё запахи начал чувствовать на нем, свои, да чужие. А ещё, когда он нервничает. Вот как сейчас. Ага, губы припухли, вижу. Глаза бегают. Юртин вон следом из камышей вышел. Победно так смотрит на Ахона. Вроде мне должно быть обидно, но лишь выдыхаю, пускай спустит пар. Хоть сразу с двумя.

Сам делаю себе шалаш и весело смеюсь двум волчатам, что пытаются мне помочь. Какие они нелепые и наидобрейшие существа. Любят всё и всех в этом мире. Щенки ложатся спать ко мне, и когда они засыпают, благодарный омежка Ранш уносит их, покачивая на руках. Но перед этим шепчет мне быстро:

— Там Сати у Юртина отрывается. Довел своего альфу.

Сажусь с прямой спиной так и сижу, пока весь лагерь не засыпает. Слышу охи и ахи Юртина, следом и громкий стон Сати. В сердце пустота. Что ж, всё к этому и шло. Сам виноват. Сон, наконец, сжаливается надо мной и накрывает благодатным одеялом.

Утром вижу смущенного Сати и ехидно рассматриваю Юркана. Тот, гордо выпятив грудь, важно ходит по лагерю, а на меня с интересом уже смотрят другие альфы. Я уже не та щепка, что раньше. Оброс немного мясом, да и постоянно занимаюсь собой.

Сворачиваем лагерь, и Сати по привычке держится рядом со мной. Но я молча ухожу к щенкам и помогаю семье нести их по очереди. Те благодарно принимают мою помощь. А возле Сати уже Ахон. Юркан бежит следом, гневно глядя на него.

Переводим дух у речки, и две омеги сцепляются между собой за Сати. Я брезгливо отхожу, случайно рядом ведь оказался. Так бежим три дня и снова привал. Семья с щенками не спешит отпускать меня от себя. И я благодарен им за это. Даже шалаш делаю рядом с ними. Сати виновато пытается поговорить со мной. Но избегаю его несколько дней. Он уже и Ахона отымел, причем не один раз.

Среди ночи зажимают рот, и голос Сати угрожающе шепчет:

— Не кричи, я… ты ведь с моей меткой.

Киваю и выплевываю брезгливо:

— Тьфу, иди нахуй отсюда, от тебя задом Ахона тащит. Дышать невозможно. Фууу.

Сати, побледнев, спрашивает:

— Что, тебе плевать на то, что я с другими?!

— Это точно ты подметил. И не надо оправдываться. Живи с ними обоими: Юрканом и Ахоном. Вон, дерутся за тебя. Счастья вам, но ко мне не подходи.

Тот прошипел:

— А я не хочу с ними. С тобой хочу. Думал, ты заревнуешь, а ты даже внимания не обратил, когда я стал Юркану внимание уделять. Ты ведь даже притронуться к себе не даёшь. Ты — омега!!! — отвернулся и закрыл глаза. — Серёж, прости. Прости.