Волки (СИ)

— Спасибо за мое тело. Мне может лбом об пол побиться? Перед таким божеством и могуществом.

Он сжал зубы так, что скулы заострились.

— Я не углядел. Я не идеален. Скажи, ты идеал?! Куда ты собираешься? Опять бежишь?!

Отталкиваю его от прохода, а в глазах словно туман, пелена тумана.

Протираю глаза и вижу лишь лес. Ого. М-да, вот и выход мага. Вдали где-то кричит Старх. Но голос становится то тонким, то, наоборот, гулким, отдаваясь во всем моем теле. А я-то надумал, блин, обрадовался. Вот, думаю, встретил, понравился он мне. А он всего лишь тот, кто… а ведь не он меня убил. Его псы сторожевые. Он деньги совал мне в пиджак. Но и на том спасибо, что не инвалид здесь. Насчёт траха разберусь ещё кто кого. Тело вообще с молоду знало лишь нагрузки на руки и спину. Питался плохо, лишнего ни мяса, ни жира само собой нет. Только сейчас разглядел себя, во что одет. Одежда кажется странной после того, как год носил лишь какие-то набедренные повязки. Поправил зачем-то рубашку, брюки огладил по своим, живым!!! Живым ногам. И начал раздеваться. А зачем мне одежда сейчас? Ни к чему она.

Пробежался по лесу, обнюхивая всё, и довольно рыкнул, когда из-за кустов выпорхнула спавшая, видимо, птица. Шея птицы хрустнула у меня в зубах, и я от неожиданности остановился как вкопанный. Как так?! Когда?! В какой момент в волка перетек?! Паника на миг охватила, что зверя во мне больше, чем человека, но потом махнул рукой. А пусть все будет, как будет. Главное, что живой. И, кстати, волком я — омега. Не ошибся тот великий и могучий Урфин Джус. Но моя комплекция позволяет мне очень даже прилично подкачать мышечную массу. Держитесь альфы!!! Трахать вас не буду, но и себя не дам.

Не рассчитал на повороте и со всего маха врезался в дерево так, что искры посыпались из глаз. М-да… это тело другого все-таки волка. Не того худосочного, который от ветра качался. Этот малясь покрупнее будет. Воздев себя на ноги, прошёлся вокруг дерева, в которое врезался, и довольно хрюкнул. Дупло там хорошее такое. Полез, заполз, снизу гавкнуло и охнуло. Через меня перелез какой-то пушистый зверёк, и я от страха схватил его за хвост. Так и замерли оба. Зверёк был так похож на белку, но с ушами, висящими до пяток передних лап. Глаза печальные, круглые — две штуки, нос, как у белки, и хвост такой же. Цвет тоже совпадал. Он жалобно тявкнул и снова гавкнул. Прижал его к себе и, поглаживая по голове, прошептал:

— Я не обижу тебя, маленький ты мой. Смотри, какой ты красавчик. А глазки-то, глазки какие красивые и печальные. — бормотал ему всякую чушь, и он ведь задремал у меня в руках!!!

Улыбнулся и огляделся в дупле. А ничего тут. Тепло сухо. И я нормально сижу. Очень даже. Полулёжа. Место-то зачётное?! Сам не понял, как задремал. Так и уснули в обнимку. Проснулся, зверька уже и не было. Вздохнув, грустно выполз и пошел искать воду. А, так вот она!!! Ручеек-то тихий совсем. Идти до него немного далековато от дупла, но и это меня устраивало. Пробежки буду устраивать. А вон и препятствие. Речку переплыть. Да, охоту организую. На кого — пока не придумал. А кушать хотелось дико.

Сполоснул лицо и зябко передёрнуло. С утра всегда так: зябко и свежо. За год в этом мире не увидел ни разу зиму. Но порой было очень холодно. Так что я прятался в обличье волка. Пора бы, наверное. Моя рука машинально вскинулась, и великолепная острога воткнулась в основание перехода головы в тело крупной рыбы. Их там две или три плавало. Едва эту достал, замер вновь с острогой. Ух, лишь через час перевел дух, взмокший и довольный. Пять рыбин уютно лежали на огромном листе.

Сзади застрекотало, и я, испугано оглянувшись, рассмеялся облегчённо. Одну рыбину стала тянуть на себя эта недобелка, рыба не тянулась в силу того, что была огромная и скользкая. Я присел к земле и стал смотреть на это голодное чудо. Слюна текла у него с мордочки, и глаза смотрели на меня испугано и виновато. Мол, ничего поделать с собой не могу. Кушать хочу так, что сквозь страх буду грызть на твоих глазах. Он аккуратно, что мне понравилось, приловчился к голове и начал пытаться грызть рыбу с нижней челюсти. Но лишь скреб по жесткой хитиновой поверхности и подмяукивал, видно, от боли, когда пытался и лизнуть свою добычу. Пришлось подойти, и он тут же отскочил, выгибаясь гневно, пытаясь защитить свою еду. Отрубил хвост рыбине и, содрав кое-как твердую шкурку, кинул зверю его долгожданную добычу. Он, мяукнув, накинулся на нее, уже не обращая на меня никакого внимания. Можно было его спокойно даже гладить. Но я с каким-то удовольствием начал потрошить рыбины, что остались, и вскоре под костерком кушал свой первый завтрак в своем родном обличье, настоящем обличие, в котором умер.

Зверька назвал Сенькой и, не обращая на него внимания, лишь изредка подзывал его, и тот шел покладисто за мной. Если до этого меня душила обида, то сейчас наоборот, стало спокойнее на душе. Пусть этот экспериментатор делает всё, что ему вздумается и дальше, но уже без моего участия. Я обустраивал себе место и потом решительно отмел все мысли о том, что я здесь буду жить. Слишком все как-то было слишком. Река слишком далеко, пусть и пробежаться можно, но лучше все-таки поближе. Также охота: надо уходить что-то уж совсем как-то далеко. А ещё лучше уходить из этого леса. Но меня манило то, что сюда не суются зря. А значит, если и встретят меня, то не кинутся прям так сразу. Конечно, я отметаю многое. Может и кинутся. Может и этот Старх прийти, прилететь.

Машинально вскинул голову и наткнулся на злой взгляд черного ворона, от злости аж подкинуло на месте. Вскочил, гневно глядя на него, но ворон так и не сдвинулся. Даже вот лапы у него не дрогнули. Подхватил камень и хотел было кинуть в него, но выбросил его, сплюнув в сердцах. Отвернулся от него и, обернувшись в волка, как ни в чем не бывало, кинулся в лес. Так и бежал, не разбирая дороги, пока не выбился из сил. Кое-как перебирая лапами, заставил себя выбраться на удобное место и, положив голову на лапы, заснул.

Проснулся я от ароматных запахов. Странно, а меня никто не увидел. Недалеко от меня была стая Сати. Сам он стоял около костра, о чем-то увлеченно говоря с одним из своих омег. М-да… а говорил, одна омега, а у самого их порядка трёх. По запаху чувствую, с кем он спал. А оказывается, он мне не безразличен до сих пор. Рядом со мной завозилось, и я испуганно чуть не подскочил. Сенька, твою ж мать!!! Радостно прижал его к груди, и он, завозившись, вновь уснул.

— Сати, тут омежка прячется. Глянь, не твой?

На меня смотрели как минимум четыре пары глаз. А потом и остальные подтянулись. Сати жадно смотрел на меня-волка. Сам не заметил, как вновь обернулся. Сенька пропал тут же.

— Обернись, не тронем! — приказал Сати, но я, намерено не замечая его приказа, отвернулся от них, глядя, куда побежал мой зверёныш.

— Странный он какой-то, Сати. Таких омег не бывает. Чувствуешь?! У него ещё течки даже не было ни разу. Чудной он, и морда больше на альфу похожа. Обернись! — приказал уже другой голос.

Но я, вскочив, бодро пошагал мимо них. Все расступились, как ни странно, и тотчас сзади я почувствовал, как Сати оборачивается. Что ж, я готов. Течки нет, поборемся, волк!!! Задорно посмотрев на одного из малышей-оборотней, помчался через поляну, зная, что Сати идёт за мной следом. Он вырвался вперёд и встал поперек дороги. Я посмотрел ему в глаза, и он вздрогнул. Сел. Я тоже сел. Его оборот на моих глазах, и он хрипло спрашивает:

— Ты Сергей? Ты попал к тому ворону-оборотню?

Всё так же молча смотрю на него.

— Обернись, чую, что я прав.

Но я, презрительно посмотрев на него, пошел дальше, чуть двинув его боком.

— Сергей… не уходи… вся радость пропала с твоим уходом.

Я так и остановился, глядя вперёд, слушая его, стоящего с опущенными руками и виноватым взглядом.

— Лишь сейчас понял, что натворил, лишь сейчас, после твоего исчезновения, понял смысл нашей с тобой жизни. — он кинулся на меня в прыжке, в воздухе оборачиваясь в волка. Я встретил его грудью и позволил даже укусить мою шею. Но едва он попробовал залезть на меня, зло перевернул через себя и сам навис над ним, лежащим на спине. Он, сжавшись, неверяще смотрел на меня. Вдруг он обернулся и, обняв мою шею, прошептал: — Сергей, это ты… я говорю тебе правду… о себе… возьми, возьми меня.