Змееныш

обом – убив ее…

Всю обратную дорогу до Скел-Моргоса принц проскакал во главе кавалькады всадников, но на этот раз не порадовал своих спутников ни одним из образчиков присущего ему черного юмора, от которого страдали и крестьяне, особенно женщины, и люди более высокого положения. Неудовлетворенность ядом растекалась по его телу, но это не мешало работе холодного и цепкого ума.

Морт искал способ убийства, которое, как он надеялся, освободит его от наваждения. Он не знал того, что наваждение было заложено в него еще тогда, когда он был кусочком оплодотворенной плоти в материнской утробе, и сделали это оборотни-чернокнижники, превращенные в пыль Небесным Драконом еще до его рождения… Если в неведении и заключалась его слабость, то Морт этого не чувствовал.

Он понимал, что простое убийство королевы даст повод Гедаллу обвинить его в государственном преступлении и в конце концов избавиться от него. Магия – вот в чем он видел выход. Но магия окружавших его людей была ему недоступна, если не считать превращений.

Несколько лет назад скончался последний из учителей, пытавшихся обучать принца магическим началам. Казалось, что из враждебности духов была соткана завеса, сквозь которую не проникали заклинания и влияние Морта…

Сам учитель незадолго до смерти стал слышать по ночам барабанный бой, лишивший его сна. Ничто не могло заглушить грохот нездешних барабанов, по каплям забиравший человеческую жизнь… Вскоре учитель был найден мертвым без всяких следов насилия на теле. Дворцовый лекарь объявил, что тот умер от обыкновенной бессонницы, вызвавшей воспаление мозга… Тогда Морт почувствовал, что эта смерть открыла ему доступ к иным тайнам, и осознал свою исключительность.

Последний раз он испытывал нечто подобное, когда был еще ребенком, во время странного полусна, в котором он заколол стилетом большого длинноволосого человека, а потом бежал к матери через заснеженный лес.

Тогда им руководило нечто, далекое от его подлинных чувств и ощущений. Теперь воспоминания детства стали поблекшими и почти стертыми; Морт был слишком замкнут, чтобы говорить о них с матерью, а тем более с Гедаллом. Поэтому он казался самому себе существом с темным прошлым, обреченным нести по жизни груз неизвестного проклятия; за неимением другой, он с радостью принял эту судьбу.

Даже в проклятии были свои преимущества: сила, отсутствие сомнений и необходимости выбирать, а также, возможно, невообразимое земное могущество. В то, что после этого придется раствориться в вечном океане хаоса, Морт верил твердо. Поэтому ничто не имело особого значения. Ничто, кроме его желаний и способов их удовлетворения…

Он въехал в Скел-Моргос в сопровождении своей свиты, когда на город уже опускались сумерки. После опустошений, вызванных политикой Сферга, столица Морморы медленно, но неуклонно возрождалась. Снова оживились торговля, светская жизнь, строительство и ремесла. В город возвращались люди. Было много переселенцев из западных провинций Круах-Ан-Сиура и с бедного юга Алькобы. Ужасы