Змееныш

ми богатствами, Гедалл приблизил к себе малолетнего отпрыска Тенес, из которого собирался вылепить со временем послушное и легко управляемое существо. Но тут он просчитался.

До пятнадцати лет Морт жадно, как губка, впитывал его знания, опыт, интуитивно постигал смысл дворцовых интриг, не терял ни минуты, наблюдая, оценивая, притворяясь человеком без амбиций, пока не превратился в опасного и не по годам коварного соперника. Когда Гедалл наконец определил в нем дурную наследственность, было уже поздно. Министр чуть было сам не угодил в ловушку, расставленную Мортом у него под носом.

Заручившись поддержкой некоторых придворных из числа молодых и авантюрно настроенных аристократов, принц организовал заговор и был очень близок к захвату власти. Гедалла спасло только патологическое влечение юнца к собственной матери…

Впрочем, Морту все сошло с рук. Ему пришлось пожертвовать несколькими второстепенными фигурами. Пока Тенес была жива, пусть даже и находилась в заточении, принц оставался всего лишь ее тенью, и Гедалл собирался сыграть на этом.

Если бы ему удалось направить события так, чтобы разразился громкий скандал, а еще лучше – чтобы в небольшой королевской семье произошла кровавая резня, министр избавился бы от обоих венценосных особ, практически ничем не рискуя. Его положение пока было весьма прочным, однако далеким от абсолютного господства.

Гедалл был достаточно умен, и при других обстоятельствах его вполне устроила бы роль кукловода, но проявившиеся задатки Морта тревожили его едва ли не сильнее, чем неясная и растянувшаяся во времени угроза, исходившая с запада, – из непостижимого места, именуемого остров Лигом.

Силы, создавшие когда-то «Бройндзаг» и самого Сферга, казалось, отступились от Морморы. Гедалл находил этому только одно объяснение: колдуны с Лигома располагали временем, по сравнению с которым человеческая жизнь была исчезающе коротка.

Когда Морт спустился к своим людям, развлекавшимся боем на мечах во дворе замка, его лицо уже приняло обычное бесстрастное выражение. В его неизменном спокойствии таилось нечто жуткое. Принц не отличался большой силой, но его искусству владения оружием могли позавидовать опытнейшие мастера. Врожденный инстинкт в сочетании со сверхъестественной безмятежностью делали его непобедимым в схватках с ровесниками. Учителя, приглашенные Гедаллом для обучения мальчика, давно были уволены. Теперь он учился у самой жизни. И познакомился с запахом крови.

Снисходительно взглянув на бьющихся, пороки которых, написанные на их лицах, были гарантией их преданности, Морт медленно пошел через двор. Вдруг он резко обернулся и бросил взгляд на узкое зарешеченное окно комнаты королевы.

Ни разу мать не посмотрела ему вслед, ни разу он не обнаружил признаков ее страха или благосклонности. То, что он принимал за бесконечное презрение, было на самом деле проявлением безысходности… Морт редко сталкивался с людьми, характер которых был не слабее его собственного. Он мог победить королеву единственным способом