Кастор Прайд. Хохот шута (СИ)

   Но с другой стороны я явно был услышан. И хотя мне пока не собирались отвечать, я с недостойным трагизмом рассказывал о тяжелом пути двух достойнейших представителей надболотной части мироздания. О бедах и невзгодах, которые должны привести их на самое дно. И ещё о том, как бы им пригодилась любая, желательно безвозмездная помощь. В этом месте я добавил как можно больше экспрессии, после чего с надеждой уставился на жителя болотного города.

   Тот видимо до краев проникся моей слезливой историей, и в ошалевшем его взгляде изумление неторопливо сменилось подозрительностью. Не совсем то, что я жаждал увидеть, но для начала и это могло сойти за успех. Молчание длилось довольно долго, и когда я уже решился продекламировать всю историю сначала...

   - Дно?! - его мысль настигла меня как нежданная стрела (в том смысле, что это было крайне неприятно). - Вы хотите увидеть Дно?!

   "Речь" этого невзрачного парня давила сильнее, чем выступления грозных Хозяев болот. Она безжалостно разрывала разум, стремясь найти в нем место и для себя. Она не находила. Этот разум мог принять лишь её отзвук, но не её саму. И ей приходилось уходить. Не прощаясь и не убирая за собой грязь. Я не жалел о её уходе. Я уберу сам.

   Я терпел и говорил ему - да. Да, мы хотим увидеть дно. Да, мы знаем, что это не лучшее место в этих очарованных самими собой пределах. Да, мы самоубийцы. Да, мы дураки. Да! И я скажу это короткое слово в ответ на любой из сотен твоих законных или абсурдных вопросов. Ты хочешь спросить что-то ещё?

   Он не хотел. Он не смотрел на меня. И только тут я понял, что мы уже давно стоим в плотном кольце болотных "горожан". Кто-то из них походил на женщину, в ком-то угадывался ребенок. Но в основном это были такие же невысокие и крепкие ребята с удивленным выражением лиц. Агрессии они впрочем не проявляли. Но я все же положил ладонь на рукоять меча.

   - Ну, так что, Черный? - Дамми лениво поглаживал потертые ножны. - Кто из них Хозяин болот?

   - Может и никто, - я внимательно смотрел на однотонную толпу. - А может и все.

   - Я бы предпочел никого, а ты?

   - А я бы выбрал стакан глинтвейна и объятия звездной ночи, - я устало прикрыл глаза. - Но, хрен там, Серебро.

   - Значит, не договорился? - лень ушла из ловких пальцев.

   - Сейчас решат.

   Если они, конечно, решали, за что я не готов был драться. Больше это напоминало ожидание чьей-то не особо важной казни. Молчание. Наполовину озабоченные, наполовину скучающие взгляды. Редкие, неторопливые движения. Они подходили друг к другу, качали головами и показывали в нашу сторону длинными, бугристыми пальцами. Так продолжалось не меньше часа, а потом к нам выдвинулся первый из встреченных "горожан".

   И вот ведь странность, им наверняка было до дрожи интересно кто мы такие и как сюда попали. Но они не спросили об этом. Они сделали проще. Никто не может хотеть оказаться на дне. И значит мы - никто. Все так, как я и предполагал. Никто и никогда. А значит ничто не стоит беспокойства.

   - Это трудная дорога, - на этот раз болотный житель стоял почти вплотную ко мне. - Но это дорога на дно.

   Я думал нас поведет один, возможно двое. Но оказалось, что свое бесконечно приятное общество нам подарил едва ли не весь город. Впереди шел наш добрый приятель и еще пара местных. За ними немного напряженно шагали мы. А вот позади нас двигалась огромная, безмолвная толпа. Она шла, чтобы увидеть то, чего никогда не было и тех, кого они никогда не увидят. Только не здесь, только не в этом времени.

   Несмотря на всю серьезность момента, я все же позволил себе немного осмотреться и по мере сил насладиться местной архитектурой. И надо отметить, сделать это было не так то просто.

   Вокруг были камни. Хмурые, заснувшие многие века назад. Одни, - едва больше моей головы, другие закрывали собой половину горизонта. Казалось, они лежали абсолютно хаотично, но вдруг неожиданно выстраивались в узкие плавные улочки, вьющиеся по городу подобно локонам юных ривалиек. Казалось, они были мертвы, но отчего я чувствовал их далекий холодный взгляд. Мне многое казалось в эти странные минуты. Надеюсь, не все из этого было правдой.

   А из умело проделанных в камнях дыр и проемов на нас смотрели сотни внимательных глаз. Встречая и тут же провожая. В первый и последний раз. Кем они были эти невообразимые существа в невообразимом месте? И были ли они когда-то? Или это новая шутка холодного света алиави?

   Я покосился на свой мешок. Потом снял его и заглянул внутрь. Они были там. Спокойные, насмешливые, я был в их полной власти. Во власти мгновений. Отпустят ли они меня теперь, когда их жизнь стала моей жизнью? Глупые вопросы, глупого шута. Но дадут ли мне на них хотя бы один мудрый ответ? Хотя быть может, они не достойны ответов.

   Одна улица перетекала в другую, другая в третью. Они ведь чем-то отличались эти порезы каменного города. У них, наверное, были свои названия, имена, легенды. Я не узнаю о них, потому что я здесь никогда не был. И они не расскажут, потому что здесь никогда не было их.

   Вдруг стало как-то свободнее. Исчезли пристальные взгляды, затих шелест шагов сотен ног. Я обернулся. Толпа позади нас редела со скоростью пьяных решений. А когда я снова посмотрел вперед, то увидел, как главный проводник отступает в сторону, не поворачивая ко мне лица. Похоже, мы были на месте.

   Мы стояли у входа на неширокую улицу, вдоль которой вездесущие камни взбирались особенно высоко. Улица вела немного под уклон и уже сарков через двести резко поворачивала направо. И вроде ничем она не отличалась от остальных, - такая же серая, невзрачная. Вот только как-то слишком уж высоко взвивались грозные камни, и слишком усердно избегал этой дороги даже самый дерзкий ветер. Так значит вот она какая, - дорога на дно.

   Я снова оглянулся назад, но там уже никого не было. Они исчезли легко, также легко как для них исчезли мы. И, кажется, мы никогда не встречались. Не стояли вместе у края пологой пропасти. И неизвестно было, кто в эту пропасть прыгнул, а кто быстрым шагом отошел от края.

   - Как думаешь, Серебро, это последний рывок? - я осторожно наступил на подозрительный участок дороги и чуть не провалился в жадно заурчавшую трясину. - А то я уже как-то подустал от местного колорита.

   - Громко? - алый цверг понимающе усмехнулся.

   - Громко, - я машинально скривился от бесконечно нарастающего грохота-скрежета-визга в моей голове. - Громче только ночные коты.

   - Последний или не последний, но дно рядом, - Даминион стал беспредельно серьезен. - Чувствуешь, как тяжелеет время, Черный? Чувствуешь, как бьется наше опоздавшее мгновение?

   И я действительно почувствовал. Почувствовал, как необратимо уходят легкость и стремительность движений. Как сами собой замедляются шаги. И не от усталости, а потому, что быстрее идти было просто нельзя. Здесь уже никто не спешил, и не позволено будет спешить ни мне, ни даже алиави.

   Но они все ещё боролись. Яростно, отчаянно, понимая, что здесь никто не будет щадить и прощать, а значит можно не щадить и не прощать и им. Цветы горели, словно белоснежные факелы, казалось, сжигая себя, но продлевая жизнь своих бесценных мгновений. Раз за разом, шаг за шагом они разрывали оковы омута времен и бросали нас вперед.

   Но нам обещали трудную дорогу, а трудные дороги всегда хоть кто-то да преграждает. И этот раз не собирался становиться нежданным исключением. И сигналом к этому стала неожиданно прорванная тишина.

   Грохот десятков камней сотряс восставшие пределы. Огромные валуны срывались с мест и выкатывались прямо на дорогу, в нескольких сарках от нашего изумления. Пока ещё они держали дистанцию. Но долго ли это будет продолжаться? Готов поставить свой позавчерашний завтрак, что совсем недолго.

   Вот только, что в этой связи нам следовало предпринимать, было абсолютно непонятно. Разве что нервно оглядываться по сторонам и своевременно отпрыгивать от особенно дерзких камней. А ещё ждать. Ждать, когда очередной огромный валун переедет нас словно двух заскучавших тараканов. Но когда долго ждешь, то можно, не дай Валот, и дождаться.