Веллоэнс. Книга вторая. Царские игры (СИ)

Каруд и Тонджи вскинули сабли:

– Хэлен! Хэлен! Хэ-л-лееен!!!

Во мгновенье оба стана заулюлюкали и бросились навстречу друг другу. Мужчины орали, обнимались за плечи. Всадники по четверо закружили в ритуальном шествии вокруг переговорщиков. Воцарилось молчание – только был слышен мерный топот копыт. Внезапно что-то резко лязгнуло. Все остановились.

На муле сидел Пармен. Рука его сжимала кинжал. Второй лежал неподалеку, впившись в древко стрелы, разрезавший жилы и отбивший стальной зазубренный наконечник. Раздался свист и лязгнуло второй раз. И опять не земле лежала стрела. Острие впилось в ремень Пармена. Сквозь ряды пробежал худощавый узколицый джунгар, вспаренный и задыхающийся:

– Ханы живы! У-у-ух хвала богам! Предателя… поймали.

Тонджи простер руку:

– Увести и запереть. Допрошу лично.

Солнце скрылось и новый месяц что есть мочи сиял, мерясь силою с тьмою, отодвигал её, окаянную, светил, отгоняя нечистых от пировавших далеко внизу, на бранном поле, двух станов.

Мирно горели лампады. Марх, Авенир и Пармен расположились у гостевого шатра, рядом со своей арбой и уплетали печеную косулю с луком, запивая подкисленной водой. Волхв пялился в костер, погруженный в думы, что-то бормотал под нос, изредка произнося замысловатые фразы. Марх помогал Пармену, разделял для него куски мяса, да нахваливал:

– Ай, да кошак! Меток и скор наш надломленный вор! Ты жуй, Парменчик, не обижайся на меня – грубияна, ушибленного вояку. Ты главное, всегда так метай. А сам можешь не говорить, молчать, думать. Вот мы до озерца доедем, там омолодишься, опять смеяться начнешь. Точно-точно. Как вернёмся, рубаху алую подарю – все девки в борделе твои.

Эгей, Аббе Нирио, – сабельщик легонько толкнул акудника, тот вздрогнул и выронил луковицу, – переживаешь, что наврал с три короба про шигиры?

– Нет, – чаровник отмахнулся. – Если бы это. Пока ты вытанцовывал с бойцом, я договорился с ниятским десятником. Тот закажет нефритовую статую и сделает ей царапину на ступне. Я тут думаю, – акудник пожевал губу. – Если мы в прошлом изменили ход времени, что будет в будущем? Ведь изменится все! Кто должен был умереть – не умер, у него будут дети, род разрастется. Кто должен был жить, умрет. Мы ведь посеяли здесь ветер. А когда вернемся в наш век, пожнем бурю! Неизвестно, где мы вообще окажемся!!!

– Ложись спать с миром, Авенир. Утро вечера мудренее. Не наше дело обо всем мире думать. Нам свой живот сберечь, а о землях пусть боги и цари пекутся.

– Великий боец Марх! – к ним обратился воин-джунгар. – Тебя ждет Алтанцэг Улэнд. Окажи милость, будь гостем в его шатре.

– Нельзя заставлять такого знатного соперника ждать, – явно довольный тарсянин хлопнул по коленам и молниеносно выпрямился, – веди.

Все разошлись по шатрам и Авенир, смотря на тлеющие уголья, достал каликову свистульку.

Глава 18. Андор

Старая рассохшаяся дверь не могла больше держать в себе жестокие стальные гвозди. Скрипя, она отпустила мучителей и, выбросив в воздух облако древесной пыли, провалилась внутрь каменного лабаза. Солнечные лучи осветили ряд запыленных пустых бочек, перепрелую солому и всё еще крепкие, хоть и покосившиеся, стеллажи из вечного листвяка.

– Кладовую вычистить, все негодное сжечь. Где-то внутри проход к леднику. Ледник забить рыбой, мясом. Житник – зерном. Приставить местного. На всё – два дня, – Андор оставил лабаз на пышного Митяна, потрепал за плечо, кивнул соратникам. – Остальные за мной.

Замок на северо-востоке Царства раньше служил охотничьей резиденцией семьи, но последние восемь лет здесь никто не бывал. После передела земли в неё перебрался Андор. Для него это урочище служило стратегическим местом. Во-первых, двести лет тому назад здешний замок был военной крепостью, штабом, в котором разрабатывались планы завоевания прилегающих княжеств. В нём была сосредоточена немалая боевая мощь Веллоэнса и, хоть с тех пор многие строения пустовали, в этом месте ощущалась особая сила. Немного подлатать – и замок вновь обретет величие. А во-вторых… Через несколько перевалов начинались земли Кеттинов. К ним у Андора было особое отношение. Хотя их первая вылазка была незаконной, анонимной – слава богам, что их не повесили, как воров – за смерть друзей и черную ворожбу будущего хана Китоя царевич намеревался отплатить сполна.

Раньше на этом поле колосилась пшеница. Сейчас же на широком октаэдре земли плотно ютились сухие, доходящие до груди, прошлогодние ветки кустарника.

– Джорах Килат!

Зрелый русоволосый воин-сотник, с пышными усами появился рядом:

– Да, повелитель.

– Расчистить поле, разровнять, пропитать бычьей кровью и устроить гуляния для местных. Чтобы ничего уже не выросло. Объяви набор рекрутов в селениях на три дня конного пути. Каждой семье добровольца – по серебряному в месяц. Из записавшихся нужно отобрать четыре сотни лучших.

Мужчина кивнул и отправился раздавать указания. Андор посмотрел на ухмыляющегося Вариона:

– Сколько тебе понадобится времени, чтобы выучить свой десяток?

Джунгар цокнул, хищно прищурился:

– Год. Если буду подбирать сам.

Царевич сжал кулак, выпятив указательный и средний пальцы – на тайном языке жестов это значило «свобода действий»:

– Тех, кто в десяток не войдет – в регулярную армию. Это поле твое. Будешь тренировать войско… И «своих», – Андор заметил довольный блеск в глазах воина, мысленно похвалил себя за мудрость.

– Тегон, Хавер и Фаддей.

Высокий блондин, смуглый коренастый иоппиец и коротышка-феккоец встали в ряд. Царевич смотрел на пеструю троицу. «Получится ли мой замысел – соединить железо, огонь и воду – и не уничтожить никого?» – молодой правитель отогнал дурную мысль:

– Вам я приказываю создать разведотряд. Фаддей передаст искусство маскироваться и добывать ресурс, Тегон научит владеть телом, Хавер – метать дротики, сюрикены и управляться с плевательной трубкой. Времени – год.

С Сайтаханом и Хану – старший отправился обследовать замок.

Донжон, редут и караульня практически не пострадали от дождей и ветров. Перестелить крыши и можно заселяться. Бастионы много потерпели от ворья – растащили все пригодное для продажи и хозяйства – от кружек до подпорных брусьев.

Хуже всех пришлось часовне и башне мудрецов. Разбитые окна, пробитые крыши и расколотые фрески. Несмотря на солнечный день, разруха навевала тяжелые мысли и суеверный страх.

– Как же здесь всё изменилось, – Хану печально рассматривал изуродованные гобелены и обшарпанные стены. С изорванного полотна на них смотрел лик Акрона – покровителя войны.

Воитель. Бог, призванный обеспечит мир, защищать справедливость и внушать страх презренным. Однорукий вектир подумал об Андоре. Андор – Акрон. Похожие имена. Все имена, начинающиеся на «А» дают их обладателям воинственность. Так же, как и «К» и «Р». Недаром в имени человека сокрыт его путь. Первая «А» – прокладывающий путь, творящий порядок.

– Хану, подойди.

В углу стена отсырела и бетон поддался твердой стали. Сайтахан, напрягаясь, вздувая бугры мышц, вытаскивал из обнаруженного тайника обитый медью и железом ларь. Видимо, его замуровывали поспешно, не потрудившись отгородить от раствора – «сокровище» пришлось выдирать из стены. Вектир наблюдал за работой, поглядывая на лик Акрона. Казалось, что покровитель не сводит с Хану взора. Он отошел к центру – бог все также строго и гордо зрел на смертного. Однорукий подошел к соратникам. Те уже вытащили сундук и сбивали с него последние куски цемента. В воздухе появился едва уловимый, сладковатый аромат. Целитель возбужденно вскрикнул:

– Быстро отсюда! Все уходим!

Андор молниеносно дернул изумленного Сайтахана за плечо, потянул и буквально вытолкал из часовни. Пропустив перед собой Хану, он замыкал группу беглецов, легко поспевая за друзьями. Внезапно царевич ощутил парализующую слабость, коридор поплыл – напрягая все силы, воин держал в поле зрения спину целителя. Группа вывалилась на лужайку. Загорелого манохайца рвало, похожий на безумного, корчащийся вектир в полубреду откупорил выуженный из рукава пузырек. Резкий запах прояснил голову, в висках Андора бешено застучало, руки затряслись. Вектир стоял на полусогнутых, белый, с мутными испуганными глазами: